Житие преподобного отца нашего Серафима Саровского

Копия сокращенная [о великой Дивеевской тайне](54)

Будет время, когда все словеса предречений Господних, сказанные великому старцу Серафиму о судьбах 4-го жребия во вселенной Божией Матери, вполне сбудутся. Ибо по обетованию Господню воскреснет на некоторое время и восстанет из гроба старец Серафим и пешком перейдет из Саровой пустыни в село Дивеево – и при сонме высочайшей фамилии, великокняжеской, царской, императорской, и русских и иностранных, бесчисленного множества людей, уверив всех воскресением своим в непреложности и всех людей в конце веков всеобщего воскресения, понеже, наконец, там вечным опять до времени сном почиет, и тогда-то, после сего вторичного батюшки отца Серафима успения, село Дивеево соделавшись Домом всемирным, просветится паче всех, не только русских, но и всех градов на свете – ибо свет веры Христовой через это воскресение из мертвых великого старца Серафима утвердится вселенной всей. Тогда с какой жадностью все обратятся ко всем источникам православным для узнания о начале и ходе сего дива истории, сего 4-го жребия вселенского Божией Матери, нового света Афонской Женской Дивеевской Горы; сего места спасения всего мира во времена Антихриста.

Писано было Мотовиловым 8-го ноября 1867 года.

Еще батюшка сказал Марии Семеновне: «Убогий Серафим мог бы обогатить вас, но это не полезно вам, мог бы и золу превратить в злато, но не хочу. У вас многое не умножится, а малое не умалится. В последнее же время будет у вас изобилие во всем, но тогда уже будет всему конец. [Теперь все дивятся, что убогий Серафим занимается вами, печется о ваших духовных и телесных нуждах; это-то что за диво? А вот будет диво, как плоть-то свою убогий Серафим принесет в Дивеев!» Мы все думали, что батюшка Серафим посетит нас, но при жизни его это не случилось]. (55)

Дуня Булатова, жившая в келье с Агашей Купцовой, мне говорила. Агаша была из рода Мелюковых, то есть родственница Елены Ивановны Мотовиловой. Раз Дуня выпросила у нее одну тетрадь Мотовилова. Там было сшито все подряд: хозяйственные счета, деловые бумаги и т.д. Но все же она сумела разыскать и духовное. Мотовилов пишет, что преподобный ему много говорил о будущем России. И он было сел и хотел записать, но Ангел остановил его руку, сказав: «Не пиши, а передай устно».

Там еще было написано, что преподобный говорил, что смерть его будет подобна смерти семи отроков Ефесских.

Эту рукопись у Агаши выпросил один человек, назвавшийся царским фотографом. Обещал напечатать.

В рукописи еще было написано:

«Не то диво, что не дошли за 100 саженей до моей хижины, а то диво, что моя смерть будет подобна смерти отроков Ефесских, 300 лет спавших в пещере. Как они восстали во уверение всеобщего воскресения, так и я восстану перед последним концом и возлягу в Дивееве. Дивеево будет называться не по селу Дивеево, а по всемирному Диву».

На вопрос мой, как сохранить нравственность людей, мне подчиненных, и не противны ли Богу законные, по-видимому, наказания? «Милостями, облегчением трудов, а не ранами, - отвечал он, - напои, накорми, будь справедлив. Господь терпит. Бог знает, может и еще потерпит осьмую тысячу. Ты так делай: аще Бог прощает, и ты прощай. Сохрани мир душевный, чтобы в семействе у вас ни за что не было ссоры, тогда благо будет. Исаак, Авраамов сын, не злобился, когда у него колодцы засыпали, и отходил, а потом его же стали просить к себе, когда Бог благословил его стократным плодом ячменя» (57)

[«И еще раз мне батюшка Серафим сказал (рассказ 73): «Мню, батюшка, что восьмая-то тысяча пройдет. Мню, что пройдет! И вот что еще скажу тебе, батюшка: все пройдет и кончится. И обители, батюшка, уничтожатся, а у убогого Серафима в Дивееве до самого дня пришествия Христова будет совершаться Бескровная Жертва, батюшка!»](58)

Один брат, воображая, что уже близок конец мира и великий день пришествия Господня, пришел спросить об этом у отца Серафима. Старец, проникнув помышление брата и уразумев, что им руководит праздная пытливость, а не желание получить назидание, и не дождавшись его вопроса, отвечал ему: «Радость моя! Ты много думаешь о убогом Серафиме; мне ли знать, когда будет конец миру сему и тот великий день, в который Господь будет судить живых и мертвых и воздаст комуждо по делам его? Нет, сего мне знать невозможно». Тогда брат в страхе припал к ногам прозорливого старца; а старец, подняв его, так продолжал говорить ему: «Господь сказал Своими пречистыми усты: о дни том и часе никтоже весть: ни ангели небесные, токмо Отец Мой Един. Яко же бо бысть во дни Ноевы: тако будет и пришествие Сына Человеческого. Якоже бо беху во дни прежде потопа, ядуще и пиюще, женящееся и посягающе, донего же дни вниде Ное в ковчек, и не уведеша, дондеже прииде вода и взят вся: тако будет и пришествие Сына Человеческого!» При сем старец тяжко вздохнул и сказал: «Мы, живущие во грехах, далеко отступили от путей спасения; мы невоздержанны, не храним постов святых; не соблюдаем ни среды, ни пятницы, едим мясо даже во святую Четыредесятницу, не думая о том, что сим нарушаем церковные и апостольские правила, гневим Господа, широко отворяя для входа в лукавое сердце свое двери страстям и порокам, а вслед за ними и казням Божиим. Исправимся, да Господь нас помилует! Возлюбим Церковь Святую и Православную, возлюбим веру, как наше твердое и благодатное ограждение; да будет правда нам в броню и благочестие в щит спасения. Ими Россия будет славна, крепка и необорима, и врата адовы не одолеют нас!» (59)