Том Райт - Ииисус - последние дни

Не исключено также, что тот человек относился к Иисусу с состраданием и хотел поддержать его силы, чтобы распятый не терял сознания и дождался явления Илии — либо в эсхатологической [11] Эсхатология — богословское учение о конце времен, последних событиях. роли (как, могли думать, должен был это понимать Иисус), либо в традиционной роли заступника страждущих. Однако правдоподобнее думать, что это насмешка — продолжение той серии насмешек, которые начались еще во время слушания дела перед влиятельными священниками (Мк 14:65). Над висящим на кресте Иисусом насмехались, вспоминая, как он грозился разрушить Храм и восстановить его в три дня (15:29), его призывали сойти с креста и убедить скептиков в том, что он действительно Мессия, Царь Израиля (15:32), а теперь насмешники пожелали посмотреть, «придет ли Илия» в ответ на призыв страдающего Иисуса.

Зрителям не пришлось ждать долго. «Иисус же, воззвав громким голосом, испустил последний вздох» (Мк 15:37). Сам этот вопль и был моментом смерти. Другими словами, нельзя сказать, что Иисус воскликнул, а потом, спустя какое–то время, умер. Само это восклицание и было проявлением его смерти. Рассказав об этом событии именно таким образом, евангелист Марк (если за ним не стоит ранняя традиция) хотел показать, что даже смерть Иисуса отражает его силу; исход его духа (что предполагает слово exepneusen) внушает благоговейный страх.

Пораженный увиденным центурион провозглашает: «Воистину Этот Человек был Сын Божий!» (Мк 15:39). Под впечатлением того, как умер Иисус, и знамений, сопровождавших эту смерть, римский офицер называет Иисуса так, как должен был называть только лишь римского императора: кесарь не был «Сыном Божьим»; им является Иисус, распятый Мессия. Это уже не насмешка. Назвав Иисуса Сыном Божьим, центурион переменил предмет своей преданности: это уже не кесарь, официальный «сын бога», но Иисус, подлинный Сын Божий. Центурион называет Иисуса тем титулом, которым раньше называл императора: кесарь не divi filius («сын бога» — как на латыни звучит титул великого императора Августа). Это звание принадлежит Иисусу.

С богословской точки зрения из обстоятельств смерти Иисуса можно сделать разные выводы. В соответствии с мессианскими представлениями в рамках иудаизма поздней античности Иисус был неудавшимся Мессией. От Мессии ожидали, что он сокрушит врагов Израиля, о чем свидетельствуют некоторые тексты того периода. В кумранской общине — во всяком случае, если судить о ней по Свитку войны и связанным с ним рукописям, — полагали, что Мессия поведет воинов–священников на битву с ненавистными римлянами. Согласно одному свитку (4Q285, который называют Книгой войны), Мессия, Отрасль Давидова, своею рукой поразит римского императора. Подобные чувства выражают Оды Соломона 17:

Но Иисус не одержал победы над римлянами. Он не изгнал язычников. Его царствование закончилось, так и не начавшись. Он взошел не на трон, но на крест, а как уже говорилось, распятие было унизительной казнью для рабов и самых закоренелых преступников.

Главным доводом против признания Иисуса Мессией для иудеев был именно факт, что его распяли. Мы слышим об этом в споре народа с Иисусом в Евангелии от Иоанна: «Мы слышали в Законе, что Мессия пребывает вовек, а как же Ты говоришь, что должен быть вознесен Сын Человеческий?» (Ин 12:34). Подобное возражение иудейские авторы выдвигали и позднее. Именно об этом говорит Трифон в произведении II века, написанном Иустином мучеником, Разговор с Трифоном иудеем. Допустим, Иисус исполнил пророчества; предположим, он совершил много удивительных чудес; даже допустим, что он действительно был воздвигнут из мертвых. Но где в Писаниях сказано, что он будет распят и умрет столь постыдной смертью? Поэтому Трифон не может поверить в то, что Иисус из Назарета, пострадавший при Понтии Пилате, — это Мессия Израиля и сын Божий.