Константин Богуцкий - Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока и Запада

15) Благо равно по величию существованию всех вещей телесных и бестелесных, чувственных и умопостигаемых. Таково есть Благо, таков есть Бог. Посему не говори об ином существе, что оно благое, - это святотатство; и не говори о Боге, что Он есть нечто иное, чем Благо это тоже святотатство.

16) Все употребляют слово "Благо", но никто не понимает его значения, поэтому никто не понимает также, что есть Бог, и по причине этого незнания благими называют богов и некоторых людей, хотя они не могут ни быть благими, ни такими стать. Благо неотделимо от Бога, так как оно есть сам Бог. Всем иным бессмертным богам дают имя Бога (Скотт: имя "благие", полагая, что для них будет честью носить определение, принадлежащее Богу), как почетное звание. Но для Бога Благо не почетное звание, это Его природа. Бог и Благо суть одно и то же, вместе они составляют единый образ, от которого происходят все иные вещи; ибо Благу присуще все отдавать и ничего не получать. То есть Бог дает все и не получает ничего[ 7]. Бог есть Благо, и Благо есть Бог. (Далее у Скотта - мелким шрифтом. -К. Б.)

17) Его другое имя - "Отец", по причине его роли Творца Всего;" ибо Отцу присуще творить. Вот почему наивысшей и наиболее священной ролью в жизни мудрецы считают рождение детей, и наибольшим несчастием и наибольшим грехом - закончить человеческую жизнь, не родив детей. Уклонившиеся от исполнения этого долга будут наказаны демонами после смерти. Наказание их таково: их души осуждены на вхождение в тела, которые не суть ни мужчины, ни женщины[ 9], - это проклятая вещь (судьба) под солнцем. Потому, о Асклепий, не завидуй тому, у кого нет детей, но, напротив, оплакивай его несчастие, зная о наказании, которое его ожидает."

Но на этом остановимся, о Асклепий. То, что я сегодня тебе изложил, есть начальное знание природы вещей.

Как заметил Менар, весь этот трактат полон ошибок и неясностей. Это объясняется, с одной стороны, испорченностью текста; в этом случае сравнение с некоторыми вариантами у Стобея говорит о том, что у нас невелики шансы исправить ошибки, восходящие к самим источникам традиции. С другой стороны, много неясности оставил и сам автор. Он любит высокие громкие слова и стиль септуагинты, как называют греческие варианты Экклесиаста за их крайнюю запутанность. Наконец, здесь нет космогонии типа той, какую мы встречаем в первом трактате или в Деве (или Зенице) мира.

Содержание заслуживает внимания. Здесь все начинается не со Света, как в первом трактате, а в естественном порядке - с тьмы: песок играет здесь роль подобную той, какую мы видим в том, в чем Дамаский видит египетскую космогонию. Боги-звезды играют свою роль. Бог есть во Вселенной, а не трансцендентный и отделенный от Вселенной: есть и другие следы влияния стоицизма и платонизма. Все остальное идет от септуагинты. Здесь нет, однако, идеи искупления и бессмертия. Действительно, поначалу царила иудейская атмосфера типа экклесиаста, прежде чем приобрели значение эсхатологические надежды для Природы или для личности и прежде чем в некоторых кругах начали противопоставлять тело и душу на греческий манер (мысль, постоянно присутствующая у Филона). Возможно, этот трактат более древний, чем большинство других из этого свода, и благодаря своему сходству с ними его приняли в кругу, где были созданы другие трактаты. (А. Д. Н.)

1) Гордость всего сущего - Бог, божественное и Природа божественная. Начало всего сущего есть Бог и Ум, и Природа, и материя, поскольку Он есть мудрость для проявления Всего. Начало священно, и оно есть Природа, энергия, Необходимость (анагкэ), завершение (телос) и обновление.

Был бесконечный мрак над бездной, и вода, и Дух тонкий и разумный, и все это содержалось в хаосе божественным могуществом. Тогда вспыхнул святой огонь и стихии (Менар: из-под песка вышли стихии…), отделившись от влажного вещества, сгустились… и все боги разделили зарождающуюся Природу.

2) В то время как все было неопределенно и неоформлено, легкие стихии отделились от иных и устремились вверх, а тяжелые установились как основание под влажным песком, вся Вселенная была разделена на части под воздействием огня и подвешена так, чтобы она могла быть движимой Духом. Небо появилось в семи кругах, и боги предстали пред взором в форме звезд со всеми своими созвездиями (Менар:…характерами, и звезды были посчитаны…), и небо было определено вместе с богами, которые суть в нем. И воздух окружил внешний круг, несомый в своем круговороте божественным Духом (Скотт: И небо начало вращаться вокруг божественного воздуха).