Александр Бриллиантов - Лекции по истории древней церкви

Собору поручено было еще рассмотреть дело Ивы. Но было предположено вместе свести счеты и с другими догматическими противниками из восточных, особенно с Феодоритом, а также и с Домном, несмотря на то, что последний с нерекомендующей его нравственный характер легкостью не только уже согласился с оправданием Евтихия и осуждением Флавиана, но готов был и далее жертвовать своими догматическими убеждениями. На заседание 22 августа, где должно было разбираться прежде всего это дело, легаты не явились, указывая на то, что в послании папы говорится лишь об Евтихий и ничего нет о других лицах. Домн не явился, ссылаясь на болезнь, но заранее выражая готовность подписать все, что будет постановлено против несторианствующих. Присутствовали вызванные императором на собор одиннадцать эдесских архимандритов с Иаковом во главе. Бывшие судьи Ивы — Фотий, Евстафий и Ураний, некогда оправдывавшие его, объяснили, что при отдаленности Эдессы они должны были ограничиться в свое время лишь клятвенными показаниями по этому делу эдесских клириков и отсылали к новому расследованию, произведенному на месте комитом Хереем. Три донесения последнего властям, с разными документами против Ивы, и были теперь прочитаны. После заявления одного из прежних обвинителей Ивы, пресвитера Евлогия, Ива был единогласно признан лишенным сана и церковного общения. Та же участь постигла затем племянника Ивы, Даниила, епископа Харранского, обвинявшегося еще ранее в нечистой жизни. Низложенным и чуждым общения, далее, объявлен Ириней Тирский, как несторианин и двоеженец, а совершенные им рукоположения признаны недействительными. На этом, между прочим, основании признан не имеющим чести священства Акилин Библский, поставленный Иринеем. Дело о Софронии Телльском, двоюродном брате Ивы, обвинявшемся в несторианстве и в занятиях магией, предоставлено было разобрать будущему Эдесскому митрополиту.

Перед собором выступал затем с письменной жалобой против Феодорита и Домна антиохийский монах пресвитер Пелагий, который сам считал себя богословом, призванным к диспутам для защиты веры, между тем как в Антиохии ему строго запретили вмешиваться в дело учительства и поднимать споры и взяли даже подписку о том. «Толкуй трактаты Платона и Аристотеля и врачей, а к писаниям и не приближайся», — сказал ему однажды Феодорит. Пелагий просил «разрешить для исповедания истины язык его» и в доказательство неправомыслия Феодорита представил одно из писем последнего и его апологию «героев веры» Диодора и Феодора (прочитаны 15 отрывков). Диоскор объявил, что Феодорит, как виновник гибели бесчисленных душ и возмутитель всех Церквей Востока и как учащий несогласно с блаженнейшим Кириллом, должен быть лишен сана и церковного общения, императоров же нужно просить и предания огню его писаний; о всем, что сделано в настоящем заседании, немедленно довести до сведения Домна, чтобы он открыто высказался о своем отношении к этому. Собор признал такой суд правильным, так как Феодорит продолжал пребывать в ереси Нестория.

Домн, выслушав сообщение о суде собора над всеми поименованными выше лицами, выразил посланным к нему нотариям полное согласие со всеми постановлениями собора и готовность подтвердить их.

Это, однако, не спасло и его от той же участи. Диоскор очень хорошо помнил совершенно иной тон недавних посланий к нему Домна и вынужденной уступчивости его теперь придал очень мало цены. Пресвитер Кириак указывал в своей записке против него на его особую близость к Феодориту; представлены и прочитаны были также разные еще документы для характеристики его предыдущей деятельности, между прочим и его переписка с Диоскором, где он не соглашался принять анафематизмы Кирилла. Собор провозгласил анафему тому, кто стал бы отвергать главы Кирилла, и постановил, после того как раскрылись из писем Домна его истинные взгляды, низложить его.

Император утвердил указом на имя Диоскора осуждение Флавиана и Евсевия, как «возобновителей ереси Нестория», и их «помощников» — Домна и Феодорита и некоторых других, и постановление собора о неизменяемости Никейской веры; Диоскору поручалось обратиться к епископам с энцикликой обо всем сделанном для подписи ее и для прочтения в церквах; книги с несторианским учением епископы должны отбирать и предавать сожжению. На место Флавиана, который вскоре после собора умер на пути из Ефеса (в Лидии), поставлен был Диоскором в Константинополе (в декабре?) бывший здесь его апокрисиарием епископ из его клира Анатолий. Анатолий, вероятно, рукоположил в Антиохию Максима. Ива в Эдессе заменен был Нонном. Феодорит должен был, по — видимому, удалиться в монастырь, но преемника ему не поставили.