Уильям Куликан - Персы и мидяне. Подданные империи Ахеменидов

Таким образом, больше всего информации об Ахеменидах за границами их страны мы получаем из гарнизонов-фортов, спрятанных кладов, захоронений чиновников и в немногочисленных экспортированных товарах. Дворцы в персидском стиле обнаружены в финикийском Сидоне и в азербайджанском Cap-Тепе, а прочные официальные «резиденции», спланированные по принципу ассирийского дворца с открытым двором, найдены в Телль-Дейме, Лахише и Телль-Квасиле в Палестине, но, безусловно, существовали и многие другие. Жизнь Ахеменидов в Малой Азии, наиболее важной сатрапии, подчинялась задаче преодоления ионийского, лидийского и фригийского влияния. Недавно раскопанное строение в Даскилее (современный Эргили) в Северо-Западной Анатолии было, по всей вероятности, резиденцией сатрапа Геллеспонтийской Фригии (Тиайи драяхъя), но, несмотря на значительное число ахеменидских глиняных булл, [10]это здание настолько же чисто ионическое, как и здания в Сардах. Даже на широко застроенном и укрепленном персидском слое в Гордии, на царской дороге из Эфеса в Сузы сделано лишь несколько уступок персидским сооружениям. Но кое-где рельефные скульптуры конца V в. несут на себе персидские мотивы и трактовки. Два отдельных рельефа, один из Бюньяна возле Кайсери и другой из Даскилея, являются чисто персидскими; на них показаны мидийские маги в наброшенных на плечи меховых плащах в момент жертвоприношения (рис. 52). На фризе также из района Даскилея, выполненном в смешанном греко-персидском стиле, изображена всадница. Другие скульптурные рельефы, особенно ценный цикл памятника Нереид с реки Ксанф в Ликии, показывают персидское влияние, но уже не так явно. Не говоря уже о типично ахеменидских ювелирных изделиях, например об экземплярах из Сард или о серебряном блюде из Синопа, продукция ионийских ювелиров указывает на то же самое персидское влияние, которое обнаруживается у греков из колоний в Южной России.

Естественно, больше всего ахеменидские изделия нравились скифам. Обеденные сервизы, роскошные ложа и троны, предназначенные для пиршеств в шатрах персидских чиновников, пребывающих в действующей армии, соответствовали вкусам алчных и надменных вождей кочевников-скифов. Скифские гробницы были досконально меблированы, и в любом случае скифы не только имели тесные отношения с мидянами и персами, но и поставляли со своих уральских территорий много золота, в котором Персия нуждалась. Многочисленные отдельные ахеменидские предметы получены из скифских могильников как типично ахеменидские, например ритон из Куль-Оба, так и испытавшие определенное классическое влияние, например длинные изогнутые рога для питья V в. (один из них с необычной головой собаки на конце) из кургана «Семь братьев» (Кобан).

Рис. 38. Покрытый серебром железный боевой топор, скифский курган Келермес. Приблизительно 600 г. до н. э. Эрмитаж, Санкт-Петербург.

Скифские связи с мидийским искусством замечены в некоторых предметах из клада Зивие, в котором звери в чисто скифском стиле объединены с ассиро-урартскими животными. Чуть позже этого скифского влияния на Иран воздействие мидийских и урартских источников вернулось обратно в Южную Россию и обнаружилось в серебряных предметах из могильных курганов Келермес (Кобан), Чертомлык (район Приднепровья) и Литой (Киев). Теперь эти изделия, как и пластины с решетчатыми узорами, упомянутые ранее (глава 2), следует считать принадлежащими к северной ветви индийского искусства, способного синтезировать урартские, каспийские и скифские мотивы. Некоторые стороны этого синтеза можно найти в Зивие, развивающем стиль материала, обнаруженного в этих самых ранних скифских захоронениях, особенно в Келермесе и кургане Литой.

Факты из кургана Келермес наиболее важны. Хотя это не группа могил в самом строгом смысле, серебряное зеркало и рог-ритон, изготовленные ионийскими греками, вероятно, в какой-либо древней колонии на Черном море в Колхиде, допускают довольно точную датировку. Их привлекательные узоры, сравнимые с разрисованными греческими вазами приблизительно 600 г. до н. э., устанавливают хронологические рамки для скифско-мидийских находок. Важнейшие из них – это акинак (короткий мидийский меч с рельефов Персеполя) и боевой топор с железным лезвием и длинной серебряной ручкой, типично скифское оружие, как считал Геродот, с которым изображены на стенах Персеполя мидяне и персы (рис. 38). Хотя лезвие меча испорчено, серебряные рукоятка и ножны сохранились хорошо. На верхней части ножен и нижней части рукоятки изображена одна и та же сцена урартского происхождения: крылатые гении в человеческом обличье срывают плоды со священного дерева. Остальная часть рукоятки покрыта геометрическим рисунком священного дерева, основанным на геометрической версии урартского узора, который можно увидеть на пластинах из Фарса и Кармир-Блура.