Томас Кейтли - Тамплиеры и другие тайные общества Средневековья

После уничтожения ордена дальнейшее преследование его членов стало бессмысленным, и по большому счету оно прекратилось. Король и папа обратили в свою пользу все движимое имущество ордена во Франции. Прочие его владения, к высшему неудовольствию короля, были переданы ордену госпитальеров, которых, однако, вынудили заплатить столь большие пошлины королю и папе, которые почти целиком разорили их. Это произошло во всех странах, кроме Пиренейского полуострова и Майорки. Собственность тамплиеров в Арагоне была передана ордену Пресвятой Девы Марии Монтезской, который был основан в 1317 году. Его задачей была борьба с маврами, костюм напоминал облачение тамплиеров, и поэтому он вполне может считаться тем же самым орденом. Диниз, талантливый и просвещенный король Португалии, не упразднил орден, невиновность которого была признана его прелатами. Чтобы продемонстрировать покорность папской воле, он заставил его сменить свое название, и верховный приор тамплиеров в Португалии стал магистром ордена Христа, который продолжает свое существование и в наши дни.

Относительно уцелевших тамплиеров, заключенных в тюрьмах, на соборе было решено: тех, кто был признан невиновным, следует отпустить на свободу и содержать из средств ордена, с виновными, если они признались и раскаялись в совершенных преступлениях, необходимо обойтись с мягкостью, если нет – поступить с ними в соответствии с церковными законами и держать в заключении в бывших обителях ордена и монастырях. Те, кто бежал, если в течение года не появятся перед собором или епископом своей епархии, должны быть отлучены от церкви.

Большинство рыцарей сразу же были выпущены на свободу, однако никакой собственности у ордена не осталось и для них не осталось никаких средств к существованию. Поэтому они оказались в крайней нужде, и большинство из них было вынуждено соглашаться на самую низкооплачиваемую работу, чтобы добыть себе пропитание. Значительное количество было принято в орден Святого Иоанна в том же статусе, в каком они состояли в собственном ордене, что является весомым доказательством того, что вина ордена тамплиеров в любом случае не считалась доказанной. Постепенно, по мере того как члены ордена умирали или вливались в другие ордены, название «тамплиер» предавалось забвению либо о нем вспоминали с сожалением об их незаслуженно горькой судьбе.

В то время как достойнейший орден был таким образом уничтожен, его члены разбросаны по странам, собственность поделена, когда-то возглавлявший его магистр Жак де Моле со своими тремя соратниками верховным приором Нормандии Гуго де Пейро, досмотрщиком Франции и братом дофина Аверне Гаем продолжали томиться в тюрьме. Де Моле посещал лишь единственный человек – его повар. Выделенных ему средств едва хватало на то, чтобы добыть ему самое необходимое, и жизнь потеряла для него всякий смысл. В конце концов папа решился проинформировать узников об уготованной им судьбе.

Папская комиссия в составе епископа Альбы и двух других кардиналов приехала в Париж, но не для того, чтобы выслушать пленников, а, считая их вину доказанной, вынести свой приговор. Чтобы придать этому деянию публичность, возможно в соответствии с пожеланием короля, 18 марта 1314 года перед собором Парижской Богоматери был возведен помост, на котором разместились три члена комиссии с архиепископом Сенса и несколькими другими прелатами. Вокруг собралось значительное число людей. Четыре благородных узника были выведены из своих темниц и возведены на сцену. Кардинал Альбы зачитал сделанные ими ранее признания и вынес приговор – пожизненное заключение. После этого он начал обличать виновность ордена, когда его прервал магистр и, призвав всех присутствующих в качестве свидетелей, начал говорить:

– Вот так, в столь ужасный день и в последние моменты моей жизни я должен изобличить всю несправедливость лжи и позволить истине восторжествовать. Итак, я заявляю перед лицом небес и всего мира и к своему собственному стыду признаю, что совершил величайшее из преступлений, но оно заключается лишь в том, что мною были признаны те, в которых столь нелепо обвинили орден. Я свидетельствую, и истина обязывает меня засвидетельствовать, что он невиновен. Я заявлял обратное лишь для того, чтобы прекратились невыносимые муки пыток и успокоились те, кто меня им подвергал. Я знаю, какое наказание постигло всех тех рыцарей, кому хватило мужества отказаться от подобных признаний, но чудовищное представление, которое меня ожидает, не способно заставить меня подтвердить одну ложь другой. Я без сожаления отказываюсь от жизни, предложенной мне на столь бесчестных условиях.