Рудольф Штайнер - Теософия

В этом мире, прежде всего, видны духовные прообразы всех вещей и существ, находящихся в физическом мире и в душевном мире. Представим себе картину, заключенную в духе художника прежде, чем он написал ее. Тогда мы имеем подобие того, что подразумевается под словом прообраз. Здесь безразлично, имел ли художник этот прообраз в голове до того, как начал писать, или же прообраз лишь постепенно возникает, по мере практической работы. В истинном «мире духа» подобные прообразы имеются для всех вещей, и физические предметы и существа суть лишь отображения этих прообразов.

Вполне естественно, если тот, кто доверяет лишь своим внешним чувствам, отрицает этот мир прообразов и утверждает, что прообразы суть лишь абстракции, которые сравнивающий разум получает от чувственных вещей, ибо он не может воспринимать в этом высшем мире, он знает мир мысли лишь в его призрачной абстракции. Он не знает, что видящий духовно так же точно близко знаком с духовными существами, как он сам со своей собакой или кошкой, и что мир прообразов имеет бесконечно большую интенсивность реальности, чем чувственно физический.

Правда, первый взгляд в эту «страну духов» действует еще более смущающе, чем взгляд в душевный мир. Ибо прообразы в своем истинном облике совершенно не похожи на свои чувственные отображения. Но так же несходны они и со своими тенями, с абстрактными мыслями.

В духовном мире все находится в постоянной подвижной деятельности, в непрестанном творчестве. Там нет покоя, остановки на одном месте, как они бывают в физическом мире. Ибо прообразы суть творческие существа. Они творцы всего того, что возникает в физическом и душевном мирах. Их формы быстро сменяются, и в каждом прообразе таится возможность принимать бесчисленные особые облики. Они как бы порождают из себя отдельные облики, и едва порожден один, как прообраз вновь стремится к тому, чтобы излить из себя следующий. И прообразы имеют между собой большее или меньшее родственное соотношение. Они не действуют обособленно. Для своего творчества один требует помощи другого. Часто неисчислимые прообразы действуют сообща для того, чтобы возникло то или иное существо в душевном или физическом мире.

Кроме того, что в этой «стране духов» может быть воспринято «духовным зрением», там находится еще нечто иное, что можно рассматривать как переживание «духовного слуха». А именно, как только «ясновидящий» поднимется из страны душ в страну духов, воспринимаемые им прообразы становятся также и звучащими. Это «звучание» — есть чисто духовное явление. Оно должно быть представлено без всякой примеси мысли о физическом звуке. Наблюдатель чувствует себя как бы в море звуков. И в этих звуках, в этом духовном звучании находят себе выражение существа духовного мира. В их созвучии, в их гармониях, ритмах и мелодиях запечатлены первозаконы их бытия, их взаимные соотношения и сродство. То, что в физическом мире рассудок воспринимает как закон, как идею, то для «духовного уха» является духовно-музыкальным. (Поэтому пифагорейцы называли такое восприятие духовною мира «музыкой сфер». Для обладающего «духовным ухом» эта «музыка сфер» не есть только нечто образное, аллегорическое, но хорошо знакомая духовная реальность.) Но только для того, чтобы получить понятие об этой «духовной музыке», нужно отбросить все представления о чувственной музыке, в том виде, как она воспринимается «материальным ухом». Ведь здесь дело идет о «духовном восприятии», следовательно, о таком, которое для «чувственного уха» должно оставаться немым. В последующих описаниях «страны духов» указания на эту «духовную музыку» выпущены ради простоты изложения. Надо лишь представить себе, что все, что будет описываться, как «образ», как нечто «светящееся», в то же время является и звучащими. Каждому цвету, каждому световому восприятию соответствует духовный звук, и каждому взаимодействию цветов соответствует гармония, мелодия и т. д.

Необходимо вполне усвоить себе, что там, где царит звучание, не прекращается и восприятие «духовного ока». Звук только присоединяется к свечению. Там, где в последующем говорится о «прообразах», надо мыслить также и «первозвуки». К этому присоединяются и иные восприятия, которые можно ради подобия обозначить как «духовный вкус» и т. д. Но здесь мы не станем вдаваться в обсуждение этих явлений, так как тут дело касается того, чтобы разбудить представление о «стране духов» посредством некоторых имеющихся в нас родов восприятия, извлеченных из целого.