Том Райт: Настоящее христианство

В частности, я намерен поговорить о том, для чего существует церковь. Люди следуют за Иисусом не просто для того, чтобы с гарантией отправиться в лучший мир после своей смерти. Наше посмертное будущее крайне важно, но природа христианской надежды такова, что она прямо касается нашей нынешней жизни. Это позволяет новыми глазами взглянуть на различные вещи, в частности на молитву и поведение христианина. А это, в свою очередь, дает возможность к окончанию книги снова вспомнить об «отзвуках голоса» первой части, где он уже зазвучит не как косвенное свидетельство о Боге, которого мы можем постараться познать, но как важнейший элемент христианского призвания работать ради Царства в нашем мире.

Я с большим воодушевлением работал над этой книгой, и во многом это объясняется тем, что она прямо касается моей жизни, — это можно сказать о каждой ее странице. Всю мою жизнь я был христианином, участвовавшим в богослужении, молящимся и читающим Библию (хотя я часто плохо или неверно ее понимал, но тем не менее за нее держался), так что фактически я как бы начал жить с третьей части данной книги. Моя профессиональная жизнь в основном была посвящена историческому и богословскому изучению Иисуса, а при этом я старался следовать за ним в моей личной жизни, так что этот многосторонний поиск отражен во второй части. Но при этом я все сильнее понимал, насколько важны и интересны темы первой части: так, если вы позволите мне привести самый очевидный пример, — чем больше ты знаешь об Иисусе, тем ярче понимаешь горячее желание Бога исправить наш мир. И в какой–то момент я понял, что те вещи, на которые указывало мне изучение жизни Иисуса — то, что я называю в первой части «отзвуками голоса», — одновременно представляют собой вопросы, от которых не может отмахнуться наш постхристианский мир эпохи постмодерна, который теперь уже становится все более и постсекулярным миром. Для нашего мира эти «отзвуки» — странное указание на то, что стоит за горизонтом современной культуры и что ему неведомо.

Я старался не делать различий между многообразными христианскими традициями, но скорее говорить о том, что их все объединяет. Это не «англиканская», или «католическая», или «православная» книга, но, как я надеюсь, просто христианская. Я также пытался говорить как можно прямее и яснее, чтобы читатель, впервые столкнувшийся с этими темами, не затерялся в джунглях специальных терминов. Быть христианином в современном мире, разумеется, совершенно не просто. Но бывают моменты, когда необходимо попытаться сказать о сути христианства самыми простыми словами, и я считаю, что сейчас настал именно такой момент. Между созданием первого наброска книги и ее подготовкой к изданию мне посчастливилось пережить радостный момент: у меня появились двое первых внуков. Я посвящаю эту книгу Джозефу и Элле–Рут в надежде (об исполнении которой я молюсь), что их поколение услышит тот голос, об отзвуках которого мы поговорим в первой части, узнает Иисуса, которому посвящена вторая часть, и начнет жить ради нового творения, о чем мы поговорим в третьей части.

Недавно ночью мне приснился яркий и захватывающий сон. Но что меня удручает, я не могу припомнить его содержания. Проснувшись, я чувствовал какой–то его отблеск, так что мог понять, насколько этот сон необычен и полон смысла, а затем все ушло. Таким образом, если перефразировать Т. Элиота, я получил смысл, но упустил переживание.

Это чем–то напоминает наше стремление к справедливости. Мы видим сон о справедливом мире. На какой–то момент перед нами может мелькнуть образ единого мира, где воцарилась правда, где решаются проблемы, где обитают здоровые людские сообщества, где мы не только знаем, как надо поступать, но и поступаем именно так. А затем мы просыпаемся и возвращаемся к реальности. Но что мы слышим, когда видим такой сон?

Похоже, что мы как бы слышим не сам голос, но отзвук голоса — этот голос исполнен спокойствия и наделен исцеляющей силой, и он говорит о справедливости, об исправлении жизни людей, о мире, надежде и благоденствии для всех. И этот голос продолжает звучать в нашем воображении, в нашем подсознательном. Нам хотелось бы вернуться и послушать его еще, но мы уже проснулись и не можем погрузиться в сон. Кто–то скажет нам, что это просто фантазии, и мы сами, возможно, этому поверим, понимая, что так мы превращаемся в циников.