Адольф Эрман - Жизнь в Древнем Египте

Эти переработчики, сидевшие на низких камнях перед чем-то вроде стола, потрошили рыб и разрезали им брюхо так, чтобы их удобнее было сушить. Затем рыб развешивали на шнурах под солнцем, чтобы они хорошо высохли; если рыбаки находились далеко от дома, они начинали эту работу уже на борту своих лодок. Такая сушеная рыба играла огромную роль в домашнем хозяйстве египтян: не было ни одной кладовой без нее и она была главной едой у низших слоев населения. Это была самая дешевая пища в стране, гораздо дешевле, чем зерно, которого Египет производил тоже очень много. Горячим желанием бедноты было, чтобы зерно стоило так же дешево, как рыба. Рыба была любимым кушаньем и у верхов общества, и гурманы знали каждую ее разновидность и в какой воде нужно ловить самых вкусных рыб. Поэтому в высшей степени глупой была выдумка позднейших египетских богословов, когда те объявили, что рыба – нечистое существо, которого нужно избегать настолько, что истинно верующий человек не должен дружить с теми, кто ест рыбу.

Кроме птиц и рыб в болотах жили два великана среди животных, охота на которых была сопряжена с большой опасностью, – бегемот и крокодил. К обоим относились с определенной опаской и почтением, которые в некоторых округах были доведены до степени религиозного поклонения. В частности, в бегемоте, с его бессмысленным яростным ревом и «весьма драчливым, беспокойным нравом», видели воплощение всего грубого и дикого.

Ахех, то есть грифон (согласно W., iii. 312)

Саг (согласно W., iii. 312)

Крокодил же считался грозным владыкой воды, и египтяне верили, что его облик принимает бог воды Себек. Теперь и бегемот и крокодил покинули Египет (крокодил редко, но встречается. – Ред.), но прежде были в этой стране так же многочисленны, как в тропической Африке. Их часто можно увидеть на рисунках эпохи Древнего царства – крокодила, который лежит в засаде, дожидаясь, пока коровы войдут в воду, и бегемота, который в слепой ярости бросается на рулевое весло лодки или даже хватает крокодила своими мощными зубами. На крокодила охотились, несмотря на то что он был священным для бога воды, и то, что не существует изображений этой охоты, объясняется, вероятно, упреками совести. Но по отношению к бегемоту религиозных запретов не было, и во все времена знатные мужчины любили изображать в своих гробницах охоту на этого зверя [160], тем более что привкус явной опасности позволял им гордиться достигнутым успехом. Похоже, что египтяне преследовали бегемота только по воде, на лодках; их оружием был гарпун, древко которого отделялось от наконечника, как только он попадал в зверя. Если раненый бегемот нырял глубоко в воду, охотник позволял ему это, разматывая прикрепленный к гарпуну канат, хотя существовала опасность того, что зверь утянет за собой вниз и лодку. Скоро бегемоту становилось необходимо подняться на поверхность, чтобы дышать, и тогда охотник мог снова поразить его. Постепенно, как у нас при добыче китов, могучий зверь от постоянных ранений терял силы, и, наконец, на его огромную голову набрасывали канат и вытягивали животное на берег.

Фиванские рисунки из гробниц эпохи Нового царства (согласно W., ii. 92)

Ливийская пустыня левобережья Нила и гористая Аравийская пустыня на правобережье великой реки и сейчас предоставляют много возможностей для охоты, а в давние времена этих возможностей было еще больше, поскольку многих животных, которые раньше обитали в этих местах, теперь можно встретить только в Судане. По склонам гор паслись стада каменных козлов, стаи газелей резвились среди песчаных холмов, были еще антилопы и животные, родственные коровам. На границе пустыни выли гиены, рыскали шакалы и лисы. Там водились также в большом количестве зайцы, дикобразы, ихневмоны, виверры и другие мелкие звери. Для любителей волнующей охоты была и крупная дичь: они могли выслеживать «яростного» леопарда или «дикого видом» льва [161].

Возможно, охотник с богатым воображением надеялся также добыть одно из тех чудесных животных, о которых все говорили, но которых никогда не видел ни один живой человек [162]. Это были ахех, самый быстрый из всех зверей, наполовину птица, наполовину лев, сфинкс, царственный зверь с головой человека или барана и телом льва, крылатая газель или даже саг, существо с телом львицы и головой сокола, у которого хвост заканчивался цветком лотоса. Египтяне предполагали, что все эти звери и многие другие животные такого же типа существуют в великой пустыне, и Хнемхотеп, часто упоминавшийся здесь наместник из Среднего Египта, живший при XII династии, приказал изобразить среди животных в своей большой сцене охоты пантеру, у которой из спины растет лицо с крыльями. Вероятно, он полагал, что такое животное могло потревожить окрестности Бени-Хасана.