Адольф Эрман - Жизнь в Древнем Египте

Все эти столбы и колонны и даже все маленькие окрашенные детали орнамента в кирпичных зданиях – яркие ленты и узоры на поверхностях, которые в большой степени явно произошли от обычая покрывать стены ярко окрашенными циновками, – затем были без изменений перенесены в каменную архитектуру, и основная часть их существует для нас только в этой форме. Поэтому мы не можем особо подчеркивать, что египетские архитектурные формы, которые нам известны, редко предназначались с самого начала для тех мест, на которых мы их видим. Эти изящные колонны в форме бутонов и цветков на самом деле не были предназначены для того, чтобы иметь диаметр 3,66 м и достигать высоты свыше 18,3 м, и если они все же оставляют в нашем сознании такое неизгладимое впечатление, это происходит скорее из-за силы воздействия их огромного размера, чем из-за эстетической красоты их формы.

Бронзовое зеркало с головой бога Беса. Ручка имеет форму, условно изображающую цветок (согласно W., ii. 351)

Маленькая фаянсовая чаша из Берлинского музея, украшенная рисунком, изображающим трех рыб с одной головой и три цветка лотоса (согласно W., ii. 42)

Мы не можем проследить здесь за деталями развития этих архитектурных форм в огромных храмовых зданиях, хотя это изменение происходило в сравнительно тесных пределах. В частных зданиях эти формы явно развивались свободнее, но эти здания, к несчастью, известны нам теперь лишь по изображениям в гробницах. Например, столбы веранд на рисунках времен Нового царства часто имеют причудливые фантастические формы. Когда мы видим на столбах в качестве украшений резные изображения мертвых гусей, как в Эль-Амарне [395], или, как в одной часовне времен XX династии [396], три капители помещены одна над другой и связаны между собой такой тонкой опорой, что кажется, будто эта колонна обязательно должна сломаться, мы убеждаемся, что тот архитектурный стиль, которому египтяне следовали при постройке частных домов, ни в коей мере не подчинялся традиционным правилам, соблюдавшимся в храмах. Слабые следы живописи, которые еще и сейчас можно увидеть в проеме одного из окон дворца в Мединет-Абу (опытный глаз узнает на рисунке корзину с плодами и цветами), тоже имеют признаки декоративного стиля, который не встречается в святилищах богов. Явно в архитектуре так же, как в скульптуре и живописи, рядом с застывшим каноническим стилем развивалось более живое искусство, которое сбрасывало с себя оковы традиционных догм. К несчастью, нам оно почти неизвестно, потому что применялось только в частных постройках, которые уже давно перестали существовать.

Прикладные виды искусства тоже успешно пользовались теми формами и орнаментами, которые применялись в архитектуре: в большом количестве сохранились шкатулки и ящики, завершавшиеся вверху полым внутри горлышком, и баночки для румян в форме столба. В то же время в этой отрасли искусства были разработаны и формы, характерные только для нее, – и эти формы достойны большего внимания, чем уделяли им до сих пор. Частично уникальные особенности их стиля связаны с характерными свойствами применяемых материалов и технологий: так произошло в гончарном деле и резьбе по дереву. Например, хорошо известный узор, похожий на наконечник стрелы, которым украшали маленькие деревянные шкатулки и другие предметы, образуется естественным путем при вырезании куска из деревянной заготовки, и подобно ему так называемая панельная обшивка на боках и крышках ящиков, которые появились еще при VI династии [397], изображает характерную особенность столярных изделий.

Кроме того, для малых по размеру художественных изделий очень широко использовался стиль, воспроизводящий мир природы: такие изделия могли быть вырезаны в форме животных или растений или украшены их изображениями. Очень интересно взглянуть на то, какие темы особенно часто использовались в этих случаях. В первую очередь мы обнаруживаем сюжеты, связанные с охотой, – фигуры львов, которые поддерживают сиденья у мебели, и маленькие чаши для благовоний в виде связанных газелей.

Деревянная чаша для благовоний (согласно Перро– Шипье)