Ефим Грекулов: Православная церковь — враг просвещения

К моменту утверждения положения 1884 г. духовное ведомство растеряло большую часть своих школ. Церковные школы не финансировались из государственного казначейства. Население относилось к ним враждебно и не оказывало им материальной помощи. Надо иметь также в виду, что статистика о церковных школах была далеко не точная, число их было значительно завышено.

После издания положения в результате поддержки правительством воинствующей политики духовенства число церковных школ стало быстро расти. В 1890 г. насчитывалось уже 42604 церковные школы, в которых обучалось 1634 тыс. детей, а в 1902 г. число школ составило 44421 с 1909 тыс. учащихся. О росте церковных школ можно судить также по следующему сопоставлению. К 1906 г. в ведении министерства просвещения было 45657 начальных школ, в которых обучалось 3419 тыс. детей (2423 тыс. мальчиков и 995 тыс. девочек), а в ведомстве православного исповедания числилось 42445 школ с 1967 тыс. учащихся (1351 тыс. мальчиков и 616 тыс. девочек). Сюда входило 16967 школ грамоты с 538 тыс. учащихся. Отчёты синода за следующие годы говорят об уменьшении числа школ грамоты и росте одноклассных школ (например, в 1905 г. было 24 863 одноклассные школы и 19697 школ грамоты, а в 1908 г. школ грамоты — 10655 и 27792 одноклассные школы 4). Духовное ведомство производило «перегруппировку» своих школ, так как на школы грамоты средства из казны не отпускались.

Считая церковную школу оплотом в борьбе против революционного движения, правительство систематически увеличивало ассигнования на содержание и развитие этих школ, ограничивая в то же время средства на начальные школы министерства просвещения. В 1896 г. на содержание церковноприходских школ из средств государственного казначейства было отпущено 3,4 млн. руб., а на содержание всей сети начальных школ министерства просвещения — только 1,5 млн. руб. В 1900 г. на церковные школы ассигновано 6,8 млн. руб., на школы министерства — 3 млн. Начиная с 1902 г., из государственного казначейства на содержание церковных школ отпускалось ежегодно по 10 млн. руб., а на нужды школ министерства просвещения — от 4,8 млн. (в 1903 г.) до 9 млн. (в 1907 г.). В 1907 г. на 25401 церковноприходскую школу (без школ грамоты, которые не финансировались) было ассигновано свыше 10 млн., а на 44256 школ министерства просвещения, где к тому же число учащихся было значительно больше, — только 9 млн. руб. 5

Такая политика не вполне устраивала русскую буржуазию, заинтересованную в развитии грамотности и образования в соответствии с потребностями отечественной промышленности. Она настаивала на увеличении числа светских начальных школ. С 1908 г. ассигнования на школы министерства просвещения стали увеличиваться. Но школ было все же совершенно недостаточно. Так, в 1905 г. детей 8-летнего возраста было 3,5 млн. чел., а в школы можно было принять только 1,8 млн. По сообщению директора начальных училищ Тамбовской губернии, в 1905 г. отказы в приёме детей в школу составляли от 50 до 90%. В Мотовилихинском одноклассном училище на 60 мест явилось 180 детей. Отказ принять всех желающих учиться вызвал волнения рабочих Мотовилихи.

Духовное ведомство не проявляло заботы об обеспечении своих школ необходимыми помещениями. «Нечего печалиться сельским пастырям о неимении приличных помещений», — писало в 1892 г. черниговское духовное начальство, призывая духовенство открывать новые школы 6. Ещё в 1911 г., как это было установлено переписью, из 38228 церковных школ 25897 не имели собственных помещений и были размещены в крестьянских избах, не пригодных для занятий.

Большевистская «Правда» в статье «Церковноприходское просвещение» поместила в 1912 г. корреспонденцию из г. Свияжска, в которой описывалось тяжёлое положение церковных школ. «В уезде 40 церковноприходских школ, — писал корреспондент, — В большинстве случаев каждая школа помещалась в одной комнате деревенской избы вместе с семейством хозяина дома. Тут ребята, ягнята, телята и учительница» 7.

2

Основная цель церковноприходской школы заключалась в утверждении среди народных масс православия и христианской нравственности. В её программе главное место занимал закон божий (изучение молитв, истории ветхого и нового завета, катехизиса), затем следовало изучение церковнославянского языка и церковного пения.

Что же касается «полезных знаний», то обучение ограничивалось чтением и письмом, а также начатками арифметики. В церковных школах повышенного типа сообщались также сведения «из истории православной церкви и отечества».