С. Сказкин: Настольная книга атеиста

Дальнейшее развитие атеистическая мысль получает в Древнем Риме.

В римском обществе эпикуреизм имел значительное число сторонников. Школа эта просуществовала там около шести веков — со II в. до н. э. до IV в. н. э. Если из огромного научного наследия Демокрита, Эпикура и других атеистов Древней Греции до нас дошли лишь небольшие и немногочисленные фрагменты, то Рим оставил нам единственное целиком дошедшее до нас крупное античное философское атеистическое произведение одного из величайших материалистов и атеистов древности — Тита Лукреция Кара (I в. до н. э.). Знаменитая поэма «О природе вещей всесторонне освещает и обосновывает учение Эпикура, подвергая критике идеализм. Но главный объект ее критики — религия, которой Лукреций противопоставляет науку, исследование, основанное на точно установленных фактах и разумном, естественном их объяснении.

Исходный пункт Лукреция — «Вещам невозможно из ничего возникать и, родившись, в ничто обращаться». Тезис о том, что «вся существует материя вечно», выступает здесь как несотворимость и неразрушимость атомов, вместе с которыми несотворимо и неуничтожимо присущее им «движение, в котором первичные тельца вечно бывают». Как сотворение мира богом, так и внесение в мир движения извне решительно отвергаются.

Все в мире совершается по неизменным законам, исключающим вмешательство каких–нибудь таинственных сил в естественный ход событий. Мир не только не сотворен богами. Он ими и не управляется.

Не боги, а естественные причины обусловливают ход событий, в котором вовсе нет той целесообразности, которая, по мнению религиозных людей, доказывает существование богов. Природа, таким образом, оказывается «лишенной хозяев надменных, собственной волею все без участья богов создающей».

Лукреций подвергает убедительной критике не только религиозные представления, но и идеалистическое учение Платона о бессмертии души.

Дав научное объяснение всем явлениям, искажаемым религиозными верованиями, поэт отвечает и на вопрос о причинах возникновения этих верований. Это страх смерти, обусловленный незнанием природы тела и духа и влекущий за собой веру в загробный мир, в бессмертие души и т. д. Далее, это страх перед грозными стахийными явлениями природы, обусловленный незнанием их действительных причин. Одной из причин возникновения веры в богов является незнание законов природы, в силу которых небесные светила совершают свои движения в определенном порядке, который совершенно безосновательно приписывают богам. К вере в богов приводит также, по утверждению Лукреция, незнание естественных явлений, лежащих в основе сновидений.

В отличие от многих античных мыслителей, усматривавших в религии лишь ложное, несостоятельное воззрение, Лукреций в еще большей степени, чем Эпикур, видит в религии не только ошибочное, но прежде всего чрезвычайно вредное, пагубное для человечества учение.

Присоединяясь к мнению Эпикура, Лукреций показывает, что религия делает людей несчастными. Но он идет дальше, опровергая общепринятый взгляд, что религия делает человека нравственным. Лукреций доказывает тезис: религия источник преступлений.

Автор поэмы считает за высшую честь для себя сокрушать веру во всесилие богов и показать людям их собственную силу, могущество их разума, способного проникнуть в самые сокровенные тайны природы.

Выступивший двумя столетиями позже Лукиан (ок. 120 — ок. 180 гг. н. э.) создал бессмертные образы классической сатиры, которые, как и поэма Лукреция, беспощадно разят и верования его современников и основы всякой религии.

В беседах «Разговоры богов» срываются покровы святости со всех божеств, которым поклонялись греки и римляне. Здесь не только показано, что эти мифические существа — те же люди, лишь вознесенные человеческой фантазией на Олимп, но и обличается ничтожество этих существ, сравнимых лишь с самыми жалкими людьми и даже с животными. Разврат и грубая похотливость, беззастенчивая ложь и хвастовство, низкая зависть и готовность стащить все, что плохо лежит, — такими выглядят боги в этих беседах.

Лукиан, высмеивая стародавние античные верования, с не меньшей язвительностью и беспощадностью издевается и над новыми верованиями, получившими распространение в его время, в том числе над христианством. Он показывает (диалоги «Любитель лжи», «Лукий, Александр, или Лжепророк», «О кончине Перегрина»), что проповедники этих верований–обманщики, шарлатаны, прикрывающие болтовней о высокой нравственности свою собственную безнравственность и проповедующие учение, ложность которого отлично им известна. Показывается пустота и вздорность учения о загробной жизни, а также призывов к пренебрежению благами земной жизни и обещаний «вечной жизни».