Андрей Кураев: Почему православные такие упертые?

- Допустим, я - кришнаит. Вот увидел я плакатик, что выступает некий православный профессор Андрей Кураев, мне стало интересно, прикольно, как говорится, и я пришел к Вам на лекцию. Как Вы себя поведете, узнав, что я - сектант?

- Непредсказуемо. Если Вы будете нападать на наши святыни, кощунствовать – то нарветесь на не-толстовца. Принцип миссионера прост: с эллинами как эллин, с иудеями как иудей, с волками как волкодав.

Я готов к полемике. И я не ставлю своей целью очаровать, обратить всех присутствующих в свою веру, тем более прямо на лекции. Мое дело - понудить человека к труду мысли, сопоставления. Поэтому я могу даже задирать собеседника, чтобы вывести его из состояния равновесия, чтобы он, может быть, и оскорбленный ушел, но зато с четким осознанием, что его вера и православие – это разные вещи, что не надо себя тешить иллюзиями насчет нашего всеобщего братства и примирения. Пусть после этого он будет ненавидеть православие, но это лучше, чем если он будет считать: "Я кришнаит, но и православный между прочим тоже". Констатация факта, что ты находишься вне церкви, может обидеть, но эта обида может привести к тому, что человек начнет на эту тему думать и позже придет в церковь, но уже с покаянием и всерьез.

Я знаю не один десяток случаев, когда судьба человека развивалась именно по этой логике. Бывает, спустя годы человек подходит и говорит: мол, отец Андрей, простите, я тогда-то вступил с вами в диспут (или вот я прочитал такую-то вашу книжку и она меня очень обидела, как вы посмели такое сказать про моего гуру), а затем, когда я стал искать материал для того, чтобы вам ответить, я понял, что король-то и в самом деле голый.

Так что есть прямая нужда в такой полемичности. Когда на лекции, например, в университете, просят «расскажите о Христе», прекрасно понимаешь: сейчас ты будешь рассказывать о Христе, и эта вот женщина будет замечательно слушать, кивать головой, и будет по-своему медитировать под твой рассказ, но через два дня ей встретится какая-нибудь буддистская или оккультная книжка, и она с точно таким же удовольствием это пирожное тоже скушает. Ведь она тотально всеядна! Я понял, что нельзя просто рассказывать о христианстве, надо обязательно говорить: вот это в христианстве есть, а вот с этим христианство несовместимо. Нужно уметь проводить четкую различительную линию. И пусть люди даже возмущаться будут, но лучше возмущение, чем всеядность.

Но вновь скажу: я разрешаю себе наносить обиды «убеждениям» человека, но нельзя оскорблять самого человека…

Я считаю возможной такую миссионерскую тактику как проповедь через скандал. Церковь в современном мире СМИ похожа на уэллсовского человека-невидимку. Если помните, его поймали только потому, что увидели комки грязи, налипшие на ногах. Так и внутренняя жизнь церкви — спокойная, молитвенная — она не видна. Если батюшка молится по ночам за своих прихожан, его никто не замечает. А если он валяется пьяный в канаве, то это отличный скандал для газеты. Пресса замечает лишь скандал: священник какое-то необдуманное действие совершил, какое-нибудь неожиданное заявление последовало, в чем-то с государством церковь не согласилась. Вот на это обращают внимание.

И раз уж такая ситуация возникает, то иногда из нее можно извлечь пользу. Показать: мы с тобой, к сожалению, по разные стороны баррикад, тебе кажется, что ты с нами, но ты зря называешь себя именем «христианин», на деле ты адепт такой-то секты.

— Значит, Вы не фундаменталист?

— Фундаментализм мой — теоретический, а нетерпимость — идейная; могу заверить, что для моих оппонентов они не опасны. Я могу пить чай (и не только чай), с любым теоретическим оппонентом. Идейная нетерпимость и полемичность не должны переходить в нетерпимость человеческую. Мне он даже нужен, этот оппонент - чтобы мои аргументы отдать ему на суд... Когда не с кем поговорить, не с кем поспорить — это же тупик!

Увы, в нынешней церкви много реальной, буквальной, организованной нетерпимости. Но это разные вещи: одно дело – вызывать оппонента на дуэль, на словесный интеллектуальный поединок, и другое – требовать от госвластей лишить оппонентов права на проповедь и на ответ. Новые опричники, не устраняют врагов церкви, а лишь умножают их число. Особенно эффективно опричники превращают интеллигентов из отстраненно-благожелательных наблюдателей во вполне сознательных противников бурного церковного ренессанса.

- А «административный ресурс» Вы готовы использовать для протиовстояния сектам?