Хусто Гонсалес - История христианства Том II. От эпохи Реформации до нашего времени.

Все эти события и споры показывают, что в XVII и XVIII веках католическая церковь внутренне перестраивалась после кризиса, вызванного Реформацией. Тридентский собор дал четкое определение католической ортодоксии, и теоретически папство стало центром церковной власти. В веро-учительных вопросах решения Тридентского собора считались незыблемыми, поэтому вся богословская полемика велась в рамках тридентской ортодоксии. Но были также мощные политические силы, противившиеся централизации церковной власти и находившие выражение в таких движениях, как галликанство, фебронианство и иосифлянство. Эта оппозиция папской власти в конечном счете ослабит католическую церковь и помешает ей достойно ответить на вызов, брошенный Французской революцией.

Реформы, к которым призывал и которые начал Лютер, касались и доктринальных вопросов, не ограничиваясь церковной практикой. Разумеется, он критиковал коррупцию, получившую широкое распространение в церкви, но главное заключалось не в этом. Лютеровская реформация началась с богословского открытия, и он был убежден, что правильные верования имеют для церкви первостепенное значение. Это, однако, не означает, что все и во всем должны быть согласны. Его основным соратником и ближайшим другом долгие годы был Филипп Меланхтон, который расходился с ним по многим вопросам. Сам Лютер говорил, что его задача – вырубить деревья и удалить с поля камни, а Меланхтон как более терпеливый человек должен пахать и сеять. Равным образом, несмотря на разногласия между Кальвином и Лютером, прочитав первое издание "Наставлений" Кальвина, немецкий реформатор отозвался о них благожелательно. Но не все отличались такой широтой взглядов, что ярко проявилось в ходе дискуссий, разделивших следующее поколение лютеран.

После смерти Лютера место главного истолкователя лютеранского богословия занял Меланхтон. Его систематическое изложение богословия, известное под сокращенным названием "Loci communes", стало для лютеран основным пособием по изучению богословия и выдержало несколько изданий, в каждое из которых автор вносил исправления. Но были люди, считавшие, что Меланхтон неверно выражает богословские взгляды покойного реформатора. Главным пунктом противоречий, лежавшим в основе всех других разногласий, были гуманистские наклонности "мейстера Филиппа", как его называл Лютер. Когда Лютер порвал с Эразмом и с его гуманистической программой реформ, Меланхтон продолжал поддерживать со знаменитым ученым теплые отношения. Отчасти это объяснялось миролюбивым характером Меланхтона, но также и его несогласием с категорическим отвержением Лютером "грязного разума". По аналогичным причинам, провозглашая учение об оправдании верой, Меланхтон в то же время настаивал на необходимости добрых дел, хотя он видел в них не путь к спасению, а лишь его результат и свидетельство.

Эти разногласия, раздувавшиеся некоторыми последователями Лютера после его смерти, привели к полемике между "филиппистами" и "твердыми лютеранами". Непосредственной причиной конфликта стал "Аугсбургский интерим" – попытка вынудить лютеран пойти на компромисс с католиками (см. главу 9). Лютеранские лидеры отнеслись к интериму без энтузиазма, и большинство отказались подписать его. Но император оказывал на них сильное давление, и в конце концов виттенбергские богословы во главе с Меланхтоном приняли его видоизмененный вариант – "Лейпцигский интерим". "Твердые лютеране", наотрез отказавшиеся подписывать интерим, несмотря на недовольство императора, обвинили виттенбергских "филиппистов" в отходе от некоторых богословских положений Лютера. В ответ Меланхтон указал на различие между основополагающими и несущественными элементами Евангелия. Последние он назвал греческим словом "адиафора". От главного нельзя отступать ни в коем случае. Адиафора имеет определенное значение, но ее не надо путать с главным. Следовательно, в сложившихся обстоятельствах для церкви вполне оправданно отказаться от некоторых второстепенных элементов, чтобы не терять возможности продолжить проповедь и объяснение главного. Твердые лютеране во главе с Матиасом Флацием возражали, что, хотя, быть может, действительно есть основания делить Евангелие на главные и несущественные элементы, бывают обстоятельства, требующие ясного исповедания веры. В таких условиях некоторые элементы, которые в принципе можно было бы считать несущественными, становятся символами самой веры. Отказ от них означает отказ от веры. Те, кто искренне стремятся свидетельствовать о вере, не должны уступать даже во второстепенных вопросах, ибо уступка может быть расценена как капитуляция. Признав "Лейпцигский интерим", утверждал Флаций, филипписты, уступив пусть даже только в несущественных вопросах, отказались от исповедания своей веры.