Андрей Кураев - Христианин в языческом мире или о наплевательском отношении к порче

Судя по московским храмам, у нас не крестят без рекомендации из деканата. Ведь у нас почти (и к сожалению) нет рабочих. Если мы сегодня зайдем в храм, то увидим, что в храме стоят только представители двух социальных групп: это бабушки и гуманитарная интеллигенция. Говоря языком социологии, в Москве конца 90-х годов ХХ века впервые за 150 лет исчезла корреляция между образовательным цензом и религиозностью. В течение многих (в том числе предреволюционных) десятилетий чем выше был уровень образования, тем меньше была религиозность. Но сегодня это уже не так.

Как на основании английского опыта еще несколько десятилетий назад сказал К. С. Льюис, «В наши дни очень трудно обратить необразованного человека, потому что ему все нипочем. Популярная наука, правила его узкого круга, политические штампы и т.п. заключили его в темницу искусственного мира, который он считает единственно возможным. Для него нет тайн. Он все знает. Человеку же культурному приходится видеть, что мир очень сложен и что окончательная истина, какой бы она ни была, обязана быть странной» [35].

Аналогичный результат к концу тысячелетия стал заметен даже в Индии: «Показательно, что в штате Керала, где к середине 90-х годов была достигнута стопроцентная грамотность, роль религии в политике заметно повысилась» [36].

Православие с его сложностью можно принимать или просто в силу традиции (причем традиции не столько семейной, сколько возрастной; ведь те бабушки, который мы сегодня видим в храмах, это комсомолки пятидесятых, пришедшие в храм не по инерции семейного воспитания, а по возрастному инстинкту: «моя мама, выйдя на пенсию, пошла в храм, значит, и мне пора туда же»). Или же, напротив, в храм входят люди, готовые сказать вслед за Достоевского: «моя осанна прошла сквозь огонь, воды и медные трубы». Это люди, которые уже очень много пережили и передумали и выбрали именно сложность и неоднозначность православия, его культурно-историческую насыщенность. Ибо нужно иметь вкус к самостоятельной мысли, чтобы вопреки «Московскому комсомольцу» и рецептам знахарей войти в сложный и небеспроблемный мир православия.

В крупнейших университетских городах страны, прежде всего в Москве и Санкт-Петербурге заметно меняется состав духовенства — с точки зрения уровня его образованности. В этих городах на служение Церкви приходит немало светски образованных людей. В клире Москвы, например, каждый десятый священнослужитель — выпускник МГУ (свыше 50 человек собираются в Татьянин день в Университетский храм). Наверное, нет такой научной специальности, представитель которой не надел бы рясу. А потому в Москве у меня есть право быть невеждой. На какой-нибудь встрече станет мне некий человек возражать — «Что вы тут несете?! Наука давно доказала несусветность этих ваших догматов». А я вежливенько так поинтересуюсь: «Простите, а о какой именно науке Вы говорите?». И в зависимости от его ответа пошлю его… Если он скажет, что ложность Библии доказала физика — пошлю его к прот. Владимиру Воробьеву, кандидату физ-мат. наук. Если он скажет, что Библию опровергла биология -пошлю его к свящ. Александру Борисову, кандидату биологических наук. Если он скажет, что медицина не обнаружила существования души, — направлю его к иером. Анатолию (Берестову), доктору медицинских наук. Скажет, что христианская мистика опровергута кибернетикой — пошлю к выпускнику факультета вычислительной математики и кибернетики МГУ свящ. Андрею Михайлову. Если он скажет, что изучение истории вскрыло несусветные зверства в истории христианской Церкви — я предложу ему поговорить с историком прот. Александром Салтыковым. Если ему мнится, что наша «духовность» разоблачена психологией — посоветую обратиться за помощью к свящ. Андрею Лоргусу, выпускнику психфака МГУ… [37]

Соответственно, и уровень религиозности Москвы выше, чем в целом по Росиии. Самый образованный и гуманитарный город России — Москва — все явственнее становится православным по своей религиозной ориентации. «Процент верующих в Москве выше, чем в целом по России на 15-20%. Численность православных в Москве с 1993 по 1996 годы выросла на 16,5% (49,2% в 1993 году и 65,7% в 1996-м). Причем сократилось число тех, кто называет себя “просто христианином”, то есть не относит себя к какой-либо церковной деноминации (20% в 1994 г. и 12,6% в 1996). В целом же по России численность православных увеличилась за эти же годы на 10%, а в Москве — на 17%. Как отмечают социологи (Центр социологических исследований МГУ), “рост посещения православных церквей сопровождался резким снижением посещения выступлений зарубежных религиозных проповедников: 18,3% в 1993; 9% в 1994; 6,4% в 1995. В 1996 г. этот вопрос уже не задавался, поскольку конкурентами Православной Церкви стали уже не иностранные евангелизаторы, а наши доморощенные колдуны, ясновидящие и целители, выступления которых посетили 4,7% москвичей” [38]. По другим исследованиям — «В 1996 г. верующими себя считали 66,2% москвичей и 50,6% жителей регионов России. Посещают храмы в течение года 72% столичных жителей и 43 % россиян в регионах» [39].