Андрей Кураев - Вызов экуменизма

[uu]Сомнительное богословие отца // Независимая газета. 1993. 18 марта. Заголовок был дан редакцией без согласования со мною. Пользуюсь случаем заметить, что такое пренебрежение авторской волей происходит очень часто. Еще хуже то, что нередко редакции дают свои врезки и комментарии, не указав, что это именно редакционные мысли, выводы из моего текста или подводы к нему, но не часть моей статьи. Самы подлый из подобных случаев был с моим интервью газете «Собеседник» (Бесы из КГБ // Собеседник 1992, №8). Тут не только заголовок был от газеты, а не от меня, но над всей полосой шел текст «Каждый второй священник сотрудничал с органами госбезопасности» – хотя такого тезиса не было и не могло быть в моем интервью (о чем я и писал в «Русской мысли» 21.8.1992). «Русский вестник» (1996, №23-26) поместил статью «Секты в России: проблема для общества», начав его отсебятиной: «Примеров превращения членов тоталитарных сект в животных преступников – множество. Поэтому справедливым является требование русской общественности, да и всех здравомыслящих людей, немедленно запретить духовную отраву в России». В результате я долго недоумевал, почему мне приписывают пассаж, который и по мысли и по языку и стилю совершенно чужд для меня. «Примером некорректности, а стало быть, недопустимой для православного богослова полемики, может служить статья диакона А.Кураева. В ней ничего не говорится о связи с принадлежностью преступника к секте (даже неизвестно какой). Если нет объяснения или доказательства того, что преступление совершено именно потому, что так повлияла на человека секта, а не наоборот, человек, будучи психически болен или порочен, пришел в секту, которая не изменила его, у нас нет права связывать эти два факта. Или, если бы мы владели статистикой, согласно которой члены сект совершают преступления чаще, чем атеисты или православные, у нас было бы право оперировать такого рода аргументами. В противном случае по одной подобной оплошности можно было бы утверждать, что все диаконы РПЦ пишут ненаучно, используют приемы дурного журнализма для нагнетения ужаса» (прот. Владимир Федоров. Новые религиозные движения: православный взгляд на проблему // Баркер А. Новые религиозные движения. Спб., 1997, с. XXVI).

[vv]Например: “Противопоставление православия и католичества отбрасывает нас на зыбкую почву бесплодных исторических разборок, ставших следствием фотианского раскола, а затем и Великой схизмы 1054 года, имеющих весьма отдаленное и к тому же ангажированно-опосредованное отношение к фундаментальным вопросам веры в жизни Церкви. В этом плане по меньшей мере странно звучит указание на “православный путь к Богу”… Антилатинские “аргументы”, а правильнее сказать, предрассудки, выдвинуты впервые во второй половине IX века Патриархом Фотием… ( Игумен Иннокентий (Павлов). Пальцем в небо. // Независимая газета. 1993. 18 марта). Напомню, “фотианский раскол» это первый протест православного мира против Filioque, получивший это презрительное название в трудах католических полемистов. Человек же, выдвинувший антилатинские “предрассудки», не только святой, но и образованнейший человек в Европе своего века. “Основателем нового умственного движения был патриарх Фотий, этот исключительно разносторонний человек, имя которого упоминается при изложении судеб Византии и ее культуры в столь различной связи. Хитроумный политик, церковный деятель первого ранга, вдохновитель деятельности Кирилла и Мефодия, трезвый и оригинальный литературный критик, очень много сделавший для становления зрелого византийского вкуса, Фотий имел прирожденное дарование педагога. Отсюда общекультурное значение его деятельности, намного превышающее его оригинальность как философа, столь важное и для истории философии… Если бы мы задались целью выразить одним словом, чего Фотий хотел и в искусстве речи, и в искусстве мышления, это слово было бы трезвость” ( Аверинцев С. С . Философия VII-IX вв. // Культура Византии. Вторая половина VII – XII века. М., 1989. С. 43; впрочем тезис о Фотии как «вдохновителе деятельности Кирилла и Мефодия» был оспорен еще Голубинским (Голубинский Е. Е. Святые Константин и Мефодий – апостолы славянские // Богословские труды. Сб. 26. М., 1985, с. 130-134). “Предрассудки” Фотия, кстати, никак не поддерживались императорской властью.

[ww]“Мертвые молчат. Бесчисленная их армия не встает из могил, не кричит на митингах, не составляет резолюций. И все же эта армия мертвецов есть великая политическая сила всей нашей жизни, и от ее голоса зависит судьба живых, быть может, на много поколений. Для слепых и глухих, для тех, кто живет лишь текущим мгновением, не помня прошлого и не предвидя будущего, для них мертвых не существует, и напоминание о силе и влиянии мертвых есть для них лишь бессмысленный бред суеверия. Но те, кто умеет видеть и слышать, кто сознает настоящее не как самодовлеющую, отрешенную от прошлого жизнь сегодняшнего дня, а как преходящий миг живой полноты, насыщенной прошлым и чреватой будущим, знают, что мертвые не умерли, а живы. Какова бы ни была их судьба там, за пределами этого мира, они живут в наших душах, в подсознательных глубинах великой, сверхличной народной души… Их души внятно говорят об одном – о родине, о защите государства, о чести и достоинстве страны, о красоте подвига и позоре предательства. В этой глубине народного духа они глухо ропщут против умышленных и неумышленных измен, против демократизированного мародерства, против бессовестного пира на их кладбище, против расхищения родной страны, обагренной их кровью. Мертвые молчат. Но наш долг чутко прислушиваться к таинственному, то благодетельному, то грозному смыслу их молчания”. Франк С. Л . Мертвые молчат // День, 1992. № 19. Аналогичная мысль посетила однажды и Г. Честертона. Он по этому поводу подметил, что могильные кресты очень похожи на крестики, которые надо проставить в бюллетене для голосования. Наконец есть одно четверостишие, уже из послереволюционного времени, откликающееся на слова Франка, сказанные им в августе 1917 года: “Нам пращуры работу дали, Собравши Русь своим горбом: Они Россию собирали, А мы Россию разберем” (Стихи Муретова, цит. по: Алпатов М. А . Огонь и дым. Париж, 1927. С. 35.)