H. Т. Райт - Воскресение Сына Божьего

Ин 4:25сл.

Например, Ин 3:13–15; 6:62; 12:23, 32–34; 14:12, 28; 16:28.

Ин 13:1, 3.

Ин 17:1, 5, 11, 13.

Иоанн употребляет глагол agapeo 37 раз, у Павла — 34; зато евангелист использует существительное agape только семь раз, тогда как Павел — 76. За такой статистикой, конечно, стоит немало релевантных вопросов.

См., например, Ин 3:36; 13:1, 34; 14:21, 31; 15:9; 17:23, 24, 26.

Предположение, что изумление увидевших Иисуса учеников свидетельствует о том, что это первое явление, очевидцами которого они стали (Carnley 1987, 17), это чистая выдумка. Современный обзор данной главы см. Soding 2002.

Ин 21:15, 16, 17; 14:15, 21, 23, 28.

Ср. 1 Пет 5:1–4.

Например, Soding 2002, 231: Ин 21 есть «ein kirchenpolitisch brisanter text» («взрывоопасный текст для сферы церковной политики»).

См. разумные комментарии в Evans 1970, 121, по поводу теорий Бультмана, Грасса и Марксена.

См. Riley 1995, 78–126: автор Ин или соответствующая община ставят «христиан–фомистов» (т. е. группу, основывающуюся на Евангелии от Фомы) на место.

Riley 1995, 123сл., ср. Фома 13, 108.

Я помню, как на одной из своих лекций Доминик Кроссан говорил, что повествования о воскресении «делают христианство тривиальным» (он имел в виду: превращают его в игру во власть). На самом деле, это теории, подобные теории Райли, делают тривиальными пасхальные повествования.

Было бы еще одним слишком смелым скачком связать гипотетическую группу «христиан Фомы» с Евангелием от Фомы. В любом случае, повторное желание Фомы (в данном отрывке) получить подтверждение своей вере посредством органов чувств мало соответствует богословию указанного апокрифического евангелия.

Ин 21:12.

Во всем Новом Завете оно употребляется еще только в Мф 2:8; 10:11.

BDAG 349.

См. гл. 1.

Lüdemann 1994 — классический пример. В публичной полемике, которая сопровождала издание книги, Людеман упорно настаивал на том, что это заключение подтверждено современной наукой (как будто Древний мир не замечал того, что умершие оставались мертвыми).

Я пользуюсь словом «вероятно» в том же смысле, в каком его обычно употребляют историки, а не философы, решающие крайне проблемные вопросы (ср., например, Lucas 1970); иначе говоря, оно указывает, что исторические факты довольно редко позволяют говорить об их «бесспорном» характере и, как правило, располагаются на шкале от, скажем, «крайне маловероятно» к «возможно», «правдоподобно» и от «вероятно» — к «в высшей степени вероятно».

Существует большая литература, посвященная смыслу и употреблению необходимых и достаточных условий: см., например, Lowe 1995, Sosa and Tooley 1993. Впервые я столкнулся с вопросом о необходимых и достаточных условиях в трудах Маки, теперь собранные в Mackie 1980.

О подобном подходе к постановке вопроса см., например, Williams 1982, 106.

Именно так в Stuhlmacher 1993, 48. Однако Штульмахер загадочным образом полагает, что большинство явлений (за исключением явления Марии в Ин 20) были «с неба».

Schillebeeckx 1979 [1974], 381: «исчезнувшее тело» само по себе не есть воскресение. (О Схиллебексе, однако, см. далее.) См. также McDonald 1989, 140; Macquarrie 1990, 407сл., ср. Polkinghorne 1994, 116–118. Перкинс (Perkins 1984, 84) права, когда говорит, что пустой гроб сам по себе не породил бы веры в то, что кого–то воскресили, но поскольку она обосновывает это на том, что наличие или отсутствие тела в гробнице не имеет отношения к христианской Вести, это снижает ценность ее вывода.

Странный рассказ в Мк 6:14–16 кажется исключением, которое подтверждает правило, см. выше, с. 227, 269.

Как справедливо заключает Wedderburn 1999, 65, сами факты заставляют думать, что в первый день Пасхи нечто произошло, а затем неверно предполагает, что это «нечто» могло быть просто «бесплодными поисками тела». Я утверждаю, что этого самого по себе не было бы достаточно, чтобы объяснить последующие события.

Классическое современное исследование — Jaffe 1979. Как ни интерпретируй эти события (книга вышла в серии «юнгианской классики» — «Jungian Classics Séries»), явления, о которых идет речь, широко известны, хотя о них часто не принято говорить в мире, где люди боятся показаться жертвами легковерия или фантазии.