Уолтер Брюггеман - Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

Говоря о текстах Поздних Пророков, особое внимание следует обратить на Книгу Двенадцати или, как эти книги называются в христианской традиции, двенадцать книг Малых Пророков. В библейской критике каждая из книг этой части является самостоятельным целым, связанным с именем отдельного пророка. Все они исследователями определенным образом сгруппированы по хронологическому принципу. Так, пророки Осия, Амос и Михей относятся к VIII веку до н. э., Наум, Аввакум и Софония — к VII, Аггей, Захария и Малахия — к персидскому периоду. Оставшиеся книги Иоиля, Ионы и Авдия считаются в библейской критике поздними. Их место в каноне никак не связано с историческим контекстом, в котором они возникли.

В последнее время появился целый ряд исследований, рассматривающих книги Малых Пророков как целостный последовательный текст, каноническая форма которого построена в соответствии с определенным замыслом. Подобные гипотезы разрабатывались Ногальски и Хаусом. Однако в итоге их рассуждения привели к тому, что все пророческие книги оказались оторванными от их исторического контекста, будучи объединены лишь окончательной литературной формой целого текста (Nogalski 1993; House 1990; Nogalski, Sweeney 2000). Подобные гипотезы появились совсем недавно и еще не разработаны детально. Однако их неоспоримое достоинство заключается в попытке взглянуть на текст Малых Пророков как на целостное произведение.

Четыре свитка Поздних Пророков связаны с разными именами, отражают разные интересы и цели интерпретаторов и имеют разную историю развития. Но, даже учитывая это разнообразие, невозможно не заметить определенные интерпретационные «модели», общие для разных книг. Например, книга пророка Иезекииля отчетливо делится на две части: главы 1–24, повествующие о суде над Иерусалимом, и главы 25–48, касающиеся восстановления города. Несколько отличается от нее книга пророка Исайи, где граница проходит между 1–39 и 40–66 главами, посвященными соответственно суду и надежде. Несколько сложнее выделить части в книге пророка Иеремии, однако даже в отношении ее очевидно, что книга Утешения (главы 30–31, см. также главы 32–33) и пророчества о народах (главы 46–51) содержат в себе возвещение надежды. Таким образом, каждая из книг по–разному говорит о разрушении и плене — событиях столь важных для авторов девтерономической истории, однако вместе с тем все они говорят и о надежде Израиля на обещание, данное когда–то ГОСПОДОМ. В собрании Малых Пророков ту же мысль можно обнаружить в последних частях книги пророка Захарии и в конце книги пророка Малахии (Мал 4:5–6).

Очевидно, что Поздние Пророки были намерено отредактированы с целью ввести в них две идеи: Божьего суда, в результате которого Израиль оказался в плену и на грани уничтожения, и Божьего обещания, обращающего взоры Израиля к будущему, которого он никогда не сумел бы достичь самостоятельно. Эта модель лучше всего была описана Клементсом:

Именно элементы взаимосвязи между пророческими книгами и убеждение в том, что все они обращены к одной теме — теме разрушения и обновления Израиля, — привели к тому, что к каждой из них было добавлено послание надежды, провозглашенное после 587 года до н. э.

Благодаря этому мы можем понять ценность и значение обработки, которой подверглись пророческие книги в процессе формирования канона, в результате чего к предупреждению о разрушении и бедствиях было добавлено обещание, вселяющее надежду на восстановление

По мнению Клементса, тема «смерти и возрождения» пронизывает весь пророческий канон, книги Ранних и Поздних Пророков. Такое его редактирование и осмысление стало ответом на живой опыт общины, интерпретировавшей эти тексты:

Нам не нужно забывать о том, что Пророки — это собрание собраний текстов, в результате формирования которого появился целостный пророческий канонический корпус, близкий к Пятикнижию. Как и Пятикнижие, составленное на основе разных источников и разных материалов, Ранние и Поздние Пророки, объединенные общей темой, вобрали в себя сохранившиеся фрагменты разных пророчеств, произнесенных людьми, обладавшими божественным вдохновением. Они говорят о смерти и возрождении Израиля как об актах божественного суда и спасения

Таким образом, мы можем увидеть, что канонический текст и Ранних и Поздних Пророков подвергся значительной и целенаправленной интерпретации. В собрании Ранних Пророков «история» превратилась в пространный богословский комментарий на прошлое Израиля. Собрание Поздних Пророков из сборника личных речений определенных пророков превратилось в богословскую декларацию божественного обещания о будущем. И богословский комментарий (Ранние Пророки), и богословская декларация (Поздние Пророки) стали нормативными текстами, в то же время оставаясь источниками надежды для общины, переживающей глубокий кризис плена и рассеяния. Благодаря пророческому канону община могла защитить свою веру от превратностей исторической судьбы. Пророческий канон свидетельствовал о том, что ГОСПОДЬ, управляющий прошлым, настоящим и будущим, может явить иной мир, противостоящий всеобщему отрицанию и разочарованию, основанный на Его твердом намерении создать новый Иерусалим, новую Тору, новый Завет, новый Храм… все новое: