Михаил Шейнман - Вера в дьявола в истории религии

Известный советский историк М. Н. Покровский считал, что «рассказы Киево-Печерского патерика, наполненные проделками бесовского воинства, — один из самых замечательных памятников древнерусского анимизма, какие только имеются» [188] Покровский М. Н. Очерк историй русской культуры, ч. II. М., 1918, с. 27. . Все это «бесовское воинство» — дохристианские духи-божки, вера в которых тогда еще была сильна и среди монахов. «Как и всякий “дух” первобытной религии, — пишет М. Н. Покровский, — бес есть нечто материальное: поэтому бесы, побежденные монахом, могут исполнять всякую работу: месить муку, например, или таскать бревна» [189] Там же, стр. 28. .

Порою в сказках дьявол изображается и юмористически. «...В большей части народных сказок, где выводится на сцену нечистый дух, преобладает шутливо-сатирический тон» [190] Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1868, т. II, с. 750. , — читаем у А. Н. Афанасьева.

В народных легендах и сказках кузнец сообразительнее дьявола. В сказках уральских рабочих, записанных до революции, кузнец всегда берет верх над дьяволом. В сказке «О молотобойце и черте» выведены два поколения рабочих — отец и сын. Отец верует в чертовщину, а сын смеется над чертом: «Ничего ты не можешь, враки все это» [191] Бирюков В. П. Дореволюционный фольклор на Урале. Свердловск, 1936, с. 208–209, 224. См. также: Персиц М. М. Атеизм русского рабочего. М., 1965, с. 116. .

И солдат, как человек бывалый, берет верх над дьяволом. «Широкой популярностью пользовалась сказка о том, как солдат побеждает чертей в нежилом доме и как он попадает в рай и в ад, где занимается обучением чертей» [192] Померанцева Э. В. Мифологические персонажи в русском фольклоре, с. 147. . Тот же Афанасьев пишет, что «черт в сказках — не столько страшный губитель христианских душ, сколько жертва людских обманов: то больно достается ему от злой жены, то бьет его солдат прикладом и железными прутьями, то попадает он под кузнечные молоты, то обмеривает его мужик при уплате занятых денег. Это, очевидно, не тот тип, какой выработан в христианской догматике; напротив, все сказочные подробности убеждают нас, что под именем черта здесь скрывается демон древнейшей, языческой эпохи» [193] Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу, т. II. М., 1868, с. 750. .

Пример юмористического отношения к черту мы находим у А. С. Пушкина в «Сказке о попе и работнике его Балде». Чертенята в этой сказке выглядят жалкими и глупенькими. Первый бесенок «замяукал, как голодный котенок», второй «оторопел, хвостик поджал, совсем присмирел», третий, пытавшийся по предложению Балды поднять кобылу и нести ее полверсты, — «приподнял кобылу, два шага шагнул, на третьем упал, ножки протянул». Балде ничего не стоило обвести этих чертей вокруг пальца.

В основе таких рассказов лежат доцерковные представления о «нечистой силе». Существуют разные варианты сказки о Балде. А. Н. Афанасьев писал, что некогда эта сказка передавалась «более серьезным, эпическим тоном и герой выступал действительно сильно-могучим богатырем»; но впоследствии герой стал одолевать демонов не силой, а изворотливостью хитрого ума и возник также «целый ряд насмешливых рассказов, в которых черт играет весьма жалкую роль недогадливого простака» [194] Там же. .

В наше время падает вера в существование всяких сверхъестественных сил: богов, добрых духов — ангелов. Вместе с этим падает и вера в злых духов: дьявола и чертей. Усилия, направленные к тому, чтобы оживить веру в дьявола, настойчивые выступления некоторых церковников в защиту веры в дьявола являются ответом на растущее скептическое отношение людей, в том числе и многих верующих, к учению церкви о дьяволе.

Даже служители церкви признают наличие глубокого кризиса религии в современном мире. Он выражается в самых различных формах: разрыва с религиозными организациями, отказа от выполнения религиозных обрядов и посещения церквей, критики общественно-политической позиции церкви в важнейших вопросах современности, отказа следовать указаниям и рекомендациям церковных властей в области политики и, наконец, отрицания правильности всей системы идей, проповедуемых представителями церкви, и перехода недавно еще верующих людей на позиции научного, материалистического мировоззрения.

В сентябре 1970 г. на годичном съезде католических организаций ФРГ в Трире выступивший в качестве представителя Ватикана глава ордена иезуитов Аррупе говорил об этом кризисе, одним из проявлений которого, по его словам, является широкое распространение атеизма. «Фактический атеизм, — сказал Аррупе, — стал мировой проблемой. Надо трезво видеть, что этот атеизм не ограничивается только западным миром. Он вторгается со все большей силой в мир Азии и Африки. Я знаю по личному опыту, как укрепился практический атеизм в Японии — этой экономически самой развитой стране Востока» [195] «Herder Korrespondenz», 1970, №11, S. 525—529 104 .