Роберт Вашольц - Библия Ветхозаветной Церкви

Тексты пирамид, начертания, вырезанные на стенах древнеегипетских усыпальниц и представляющие собой старейший свод египетской религиозной литературы, содержат цитаты, приписываемые непосредственно божествам. Также и погребальные тексты древней Книги мертвых сопровождались начертаниями, вырезанными на отдельных плитах, которые были расположены под изображением того бога, который претендовал на их авторство. [7] R. О. Faulkner, The Ancient Pyramid Texts (Oxford: At the Clarendon Press, 1969) В строке 513, p. 189 ясно говорится, что эти слова вышли из уст бога. В строках 563, р. 218; 565, р. 220; 573, pp. 228 and 587, pp. 238–241 утверждается, что все эти слова были начертаны богами. Некоторые из «текстов пирамид» датируются временем правления VI династии (2340 г. до н. э.?). Ср. строка 250, стр. 61, где Сиа, божество, олицетворяющее разум и познание, несет книгу бога, и строка 576, стр. 231–232, где сказано, что бог Ра сделает запись в книге царя. О книге мертвых см. R. О. Faulkner, The Ancient Book of the Dead, ed. Carol Andrews (New York: Macmillan Publishing Co., 1972). Ср. комментарий К. Эндрюса (С. Andrews) к стр. 14–15 главы ЗОВ: «Считалось, что это заклинание очень древнее, и что его нашли в Гермополе под ногами сего величественного бога [то есть под статуей бога Тота]. Оно было начертано рукой самого бога на куске минерала, привезенного из Верхнего Египта». Многие подобные надписи содержат указания на то, что они были начертаны рукой бога. См. также заклинание ЗОА, В, стр. 56; заклинание 137А, стр. 129; заклинание 101, стр. 100. «Величием Тота сотворено…». Наиболее значителен в данной связи фрагмент из «Книги дыхания», папирус 3284, хранящийся в Лувре. Текст был переведен: J. de Horrack, Hugh Nibly, The Message of Joseph Smith Papyrus: An Egyptian Endowment, (Salt Lake City: Desert Book Company, 1975), p. 60. «Тот Всевышний, Повелитель Гермополя, идет к тебе с начертаниями, сделанными его собственным перстом».

Следует упомянуть также египетскую сказку заклинаний, повествующую о попытке Сетне Хаемуаса, четвертого сына Рамсеса II, овладеть магической книгой, которая, согласно верованиям, была написана богом Тотом. Хотя Сетне это не удается, в целом сказка является достаточным свидетельством в пользу того, что вышеупомянутая книга считалась книгой от бога, открывающей тайну жизни, в которую были посвящены только боги. [8] Miriam Lichtheim, Ancient Egyptian Literature: The Late Period, vol. 3 (Berkley: UCLA Press, 1980), pp. 127–128.

Месопотамские рукописи по большей части свидетельствуют о том же. Одно из древних посланий гласит, что бог Ашшур передал свои слова во сне Сеннахириму, а о «пророчестве Нинлиль» утверждается, что оно является истинным словом (богини) Нинлиль к царю. В другом письме провидец передает слова богини Иштар, услышанные им в ночном видении, очень похожем на вышеупомянутое видение Кабти–илани–Мардука, который также получил свое откровение в ночное время и записал его на табличке. [9] ANET, pp. 450–451. См. также Leo A. Oppenheim, Ancient Mesopotamia: Portrait of a Dead Civilization, revised ed. (Chicago and London: The University of Chicago Press, 1977), pp. 280, который цитирует два других послания, якобы написанных божествами ассирийского пантеона.

(2) Особенности записи и перезаписи религиозных и светских документов, особенно в Месопотамии, свидетельствуют об еще одном существенном элементе канона — скрупулезности переписчиков. В своей книге «Древняя Месопотамия» А. Лео Оппенхейм приводит следующий комментарий: «Умение точно копировать исходные тексты, из которых составлялась традиция, считалось неотъемлемой частью профессиональной подготовки переписчиков». [10] L. Oppenheim, Ancient Mesopotamia, p. 14. См. также Alan Millard, "In Praise of Ancient Scribes," Biblical Archeologist 45 (1982), p. 146. «Традиция тщательного переписывания была неизменным спутником всей истории клинописи. Вавилонские переписчики сознавали свои слабости и потому установили ряд обычаев, с помощью которых их можно было преодолевать». Оппенхейм также утверждает, что непрерывность религиозной традиции обеспечивалась не усилиями священства, а исключительно верностью переписчиков, воспроизводивших тексты с точностью и доскональностью. Такое «замораживание» священной традиции, как утверждает Оппенхейм, — практика, которая, с его точки зрения, ведет свою историю с третьей четверти второго тысячелетия до нашей эры, — имело своей целью «поставить предел гипертрофированному росту письменного предания под влиянием внутренних факторов и, в частности, не позволить богословам «перекраивать» священную историю посредством исследований и приукрашиваний, которые в конечном итоге вели к ее уничтожению». [11] L. Oppenheim, Ancient Mesopotamia, pp. 18,232. Иными словами, скрупулезное и тщательное переписывание религиозных текстов было способом консервирования религиозной традиции. К этой школе переписчиков, несомненно, относился и автор поэмы Эрры, ибо он сказал, что «не прибавил к ней ни единого слова, и не пропустил ни единой строки из того, что было открыто ему богом». В списках ритуалов, сделанных не ранее периода Селевкидов, содержатся колофоны, гласящие: «Переписано с древних табличек, проверено и перепроверено». [12] ANET, pp. 336, 338, 342. Ср. также комментарии В. Д. Мартина (W. J. Martin), сделанные им в ходе VI Чтений памяти Кэмпбела Моргана (Campbell Morgan). В своих комментариях он упоминает о том, что Ашшурбанипал содержал у себя особых писцов, которые с самой юности были наставляемы в науке переписывания текстов. «Правильность этого вывода подтверждается высокой степенью точности, которую мы наблюдаем в списках отдельных частей кодскса Хаммурапи (который сам по себе является списком, сделанным в 1750 г. до н. э.)». W. J. Martin, The Dead Sea Scroll of Isaiah (London: The Bookroom, Westminster Chapel, 1954), p. 18. Шумерские притчи, написанные на аккадском языке и датируемые примерно 1500 годом до н. э., приводятся в неовавилонских сборниках без значительных изменений. Даже тексты гимнов переданы слово в слово. См. Waltke, Bruce, "Oral Tradition," in A Tribute to Gleason Archer, ed. Walter C. Kaiser, Jr. and Ronald F. Youngblood (Chicago: Moody, 1986), 17–34. Характерной чертой месопотамской литературы является то, что абсолютная точность подлинника сохранялась даже в переводах: ими переводилась каждая морфема исходного языка, зачастую в ущерб смыслу. Hallo, William, "Bilingualism and the Beginnings of Translation" in Texts, Temples and Traditions (Winona Lake: Eisenbrauns), 1996, p. 352. Таков был дух времени. Эта традиция, вне всякого сомнения, существовала еще с незапамятных времен. Что касается египетской литературы, то и в ней мы находим достаточно свидетельств о скрупулезности переписчиков. В известном египетском тексте «Сказка о двух братьях» к Тоту обращаются с молитвой о том, чтобы он сам стал покровителем этой работы, дабы никто не осмелился изменить ее текст под страхом навлечения на себя божественного гнева. Список фрагмента из Книги мертвых, «Погребальный папирус Иуйя», датируемый временем правления XVIII династии (1575–1308 гг. до н. э.), в самом конце гласит: «Это конец (книги); от начала до конца она в том виде, в каком была написана; каждая ее часть была извлечена, проверена, изучена и взвешена». Как говорил Е. Нэвилл (Е. Naville) в своем комментарии: «По всей видимости, автор списка хотел уверить нас в том, что текст полностью соответствует подлиннику». [13] Edouard Naville, The Funeral Papyrus of louiya, (London: Archibald Constable and Co., Ltd. 1908) p. 19, исследование на основе раскопок Теодора М. Дэйвиса (Theodore М. Davis). Ср. Jaroslav Cerny, Paper and Books in Ancient Egypt, (London: H. K. Lewis & Co. Lts.), p. 25. Автор последней работы не считает, что все переписчики стремились к этой цели. Но даже если это и так, то приведенный нами пример свидетельствует, что скрупулезности переписчиков уделялось большое внимание. Было бы ошибкой заключить, что переписывание, например, нерелигиозных текстов осуществлялось случайным образом. Мането, египетский жрец, живший в третьем веке до н. э., записал удивительные подробности правления XV династии (1670–1570 гг. до н. э.). Как отмечал X. В. Ф. Саггз (Saggs, Н. W. F.): «…уважение к записанному слову со временем привело к тому, что за древними медицинскими текстами закрепился статус непререкаемого писания, и с них затем делались многочисленные авторитетные списки… Что–то подобное имело место и в Месопотамии… После того, как их идеи записывались на листе пергамента, письменный документ обретал статус непререкаемого первоисточника, и его переписывали, редактировали и хранили как святыню. Очень скоро, но не позднее 1300 г. до н. э., такие документы (к какой бы области знаний они ни относились) становились священным писанием, то есть уже не смелой отправной точкой для дальнейших исследований, а чем–то законченным, непререкаемым и мертвым». Civilization Before Greece and Rome, p. 262. Цитата подобного рода указывает на то, что практика тщательнейшего воспроизведения оригинала высоко ценилась переписчиками.