Алистер МакГрат - Введение в христианское богословие

Похожую позицию занял Тертуллиан. Священное Писание, утверждал он, может быть ясно понято при условии полного его прочтения. Однако он соглашался, что споры по поводу толкования некоторых мест Писания неизбежны. Еретики, с грустью наблюдал он, способны найти в Писании практически все, что только пожелают. Именно по этой причине, церковная традиция, или предание, имеет большое значение, поскольку они указывают на тот способ, которым Священное Писание воспринимается и толкуется в Церкви. Таким образом, правильное толкование Писания существует там, где поддерживается истинная христианская вера и послушание. Аналогичных взглядов придерживался также Афанасий Великий, который полагал, что христологические ошибки Ария никогда бы не возникли, если бы он оставался верен церковному толкованию Писания.

Предание, таким образом, рассматривается как апостольское наследие, которым руководствуется христианская Церковь в правильном толковании Священного Писания. Оно не рассматривается как "тайный источник откровения", существующий в дополнение к Писанию — эту мысль Ириней отбрасывал как "гностическую". Предание представляет собой средство обеспечения верности Церкви учению апостолов и защиты от принятия идиосинкратических толкований Писания.

Словом "Credo" (Верую) начинается Апостольский Символ Веры, являющийся, вероятно, наиболее известным из всех исповеданий веры: "Верую в Бога…" Оно стало обозначать исповедание веры, в котором суммируются основные положения христианского вероучения, которые разделяют все христиане. По этой причине термин "Символ Веры" никогда не употребляется по отношению к исповеданиям веры конкретных деноминаций. Эти последние чаще всего называются "исповеданиями" (лютеранское "Аугсбургское исповедание" или реформатское "Вестминстерское исповедание веры"). "Исповедание" относится к деноминации и включает конкретные верования, отдельные положения вероучения и особые акценты, связанные с конкретной деноминацией; "Символ Веры" относится ко всей христианской Церкви и включает не более и не менее чем исповедание веры, которое может полностью принять каждый христианин. "Символ Веры" стал пониматься как краткое, формальное, общеприемлемое и авторитетное исповедание основных положений христианской веры.

В течении патристического периода были сформулированы два Символа Веры, которые были признаны авторитетными и вызывали к себе уважительное отношение во всей христианской Церкви. Стимулом к их возникновению, вероятно, стала ощущаемая потребность иметь удобное изложение христианской веры, которое можно было бы использовать во время проведения общественных мероприятий, из которых основным, по всей видимости, считалось крещение. В ранней Церкви наблюдалась тенденция совершать крещение в Пасхальный день, используя период Великого поста как время подготовки и наставления перед этим моментом публичного исповедания христианской веры. В качестве важного требования выдвигалось следующее условие: каждый обращенный, который желал креститься, должен был публично исповедать свою веру. Представляется, что символы веры стали возникать как единообразные исповедания христианской веры, которые все обращенные использовали в таких случаях.

Апостольский Символ Веры можно назвать, скорее всего, наиболее известным и распространенным среди западных христиан. Он подразделяется на три основных раздела, касающихся Бога, Иисуса Христа и Святого Духа. В Символе Веры содержится также материал, относящийся к Церкви, Страшному суду и воскресению.

Никейский Символ Веры (правильнее, Никео — Цареградский Символ Веры) является более длинным и включает также дополнительный материал, касающийся Личности Иисуса Христа и дел Святого Духа. В ответ на споры о Божественности Христа этот Символ Веры содержит четкое заявление Его единства с Богом, включающее такие слова: "Бога от Бога" и "Единосущна Отцу".

Возникновение Символов Веры стало важным элементом движения к достижению доктринального единомыслия в ранней Церкви. Одна из областей христианского вероучения, которая вызвала жаркие споры и подверглась существенному развитию, касалась Личности Христа. К ней мы сейчас и обратимся.

Две доктрины, о которых можно сказать, что патристический период внес решающий вклад в их развитие, связаны с Личностью Иисуса Христа (область богословия, которая, как мы уже отмечали, обычно называется "христологией") и Его Божественной природой. Они органически связаны друг с другом. К 325 г., то есть к I Вселенскому (Никейскому) собору ранняя Церковь пришла к выводу, что Иисус "единосущен" (homoousios) Богу. (Термин "homoousios" можно также перевести как "единый по сути" или "консубстанциальный" — англ, consubstantial). Данное христологическое заявление вскоре приобрело двоякое значение. Во — первых, оно прочно закрепило на интеллектуальном уровне духовную важность Иисуса Христа для христиан. Во — вторых, однако, оно стало представлять серьезную угрозу для упрощенных концепций Бога. Если признать Иисуса "состоящим из той же субстанции, что и Бог", то вся доктрина Бога потребует переосмысления в свете этого вероучения. Именно по этой причине, историческое развитие доктрины о Троице относится к периоду непосредственно после достижения в христианской Церкви христологического консенсуса. Богословские размышления и дискуссии о природе Бога могли начаться лишь после того, как Божественность Иисуса Христа стала общепризнанной отправной точкой для всех христиан.