Алистер Макграт - Является ли «научное богословие» интеллектуальным нонсенсом? Диалог с Ричардом Докинзом.

1. Для Докинза естественные науки обладают способностью объяснить мир, устраняя необходимость обращения к другим интеллектуальным дисциплинам, таким как богословие. Концептуальное пространство богословия устраняется научным прогрессом.

2. Докинз утверждает, что научный метод вообще и дарвинизм в частности сделали веру в Бога излишней или интеллектуально невозможной. Принятие дарвинистского мировоззрения означает принятие атеизма. Хотя эта тема проникает через все сочинения Докинза, особенно детально она рассмотрена в книге «Слепой часовщик».

3. Докинз настаивает на том, что религиозная вера является ничем иным как «слепой верой в отсутствии свидетельств» [6] [6] Richard Dawkins, The Selfish Gene, 2nd edn. Oxford: Oxford University Press, 1989, 198. , а потому полностью противоречит научному методу.

4. Согласно Докинзу, причина того, что вера в Бога остается широко распространенной, обусловлена эффективностью ее средств пропаганды, а не согласованностью с аргументами. Эта эффективная передача обусловлена тем, что Докинз называет «мем» или «вирус», который так или иначе инфицирует здоровые умы.

5. Религия предполагает и распространяет жалкий, ограниченный и искаженный взгляд на вселенную в противоположность замечательному и прекрасному видению естественных наук.

Мы рассмотрим эти аргументы.

Докинз позиционирует себя как одного из наиболее красноречивых и откровенных сторонников универсальной формы научного метода. Наука является единственным надежным инструментом, которым мы обладаем, чтобы понять мир. Этот взгляд, находящий отражение во всех сочинениях Докинза, особенно акцентирован в книге «Расплетая радугу», которая может рассматриваться как энергичная защита универсальной формы, концептуальной элегантности и эстетической плодотворности естественных наук [7] [7] Richard Dawkins, Unweaving the Rainbow: Science, Delusion and the Appetite for Wonder. London: Penguin, 1998. Интересную оценку этого подхода можно найти в работе: Luke Davidson, «Fragilities of Scientism: Richard Dawkins and the Paranoid Idealization of Science».Science as Culture 9(2000): 167-99. . Эта идея не является специфичной для Докинза, который здесь отражает редукционистский подход к реальности, представленный в сочинениях таких авторов, как Френсис Крик [8] [8] Особенно агрессивное представление этого подхода см.: PeterAtkins, «TheLimitlessPowerofScience». In Nature's Imagination: The Frontiers of Scientific Vision, edited by John Cornwell, 122-32. Oxford: Oxford University Press, 1995. . Но все же этот подход нельзя поддерживать [9] [9] Критикуэтихподходовможнонайтивследующихработах: Mary Midgley, Science as Salvation: A Modern Myth and its Meaning. London: Routledge, 1992; Science and Poetry. London: Routledge, 2001; Evolution as a Religion: Strange Hopes and Stranger Fears, 2nd edn. London: Routledge, 2002. . В своей утонченной недавней критике философской ущербности большинства современных научных сочинений, в частности в области нейронаук, Беннетт и Хакер делают три фундаментальных замечания, которые лежат в основе наивного взгляда, будто «наука объясняет все» [10] [10] M. R. Bennett, and P. M. S. Hacker, Philosophical Foundations of Neuroscience. Oxford: Blackwell, 2003, 372-6. .

Прежде всего, не существует в действительности такой вещи как «объяснение мира» - существует только объяснение явлений, которые наблюдаются в мире. Во-вторых, научные теории не могут и не имеют намерения описывать «все в мире». Право, экономика и социология могут быть приведены в качестве примеров дисциплин, которые занимаются феноменами, специфичными для них, без какого-либо подчинения естественным наукам. Используя язык критического реализма, который лежит в основании проекта «научного богословия», можно сказать, что реальность является стратифицированной, и каждый уровень требует исследования и интерпретации с использованием методов и концепций, соответствующих этой страте. В-третьих, существует множество вопросов, которые по своей природе должны быть признаны лежащими за рамками законной формы научного метода, как, например, объяснение падения Римской империи, возникновение протестантизма или начало Первой мировой войны. К таким вопросам относится также и вопрос о том, существует ли цель в природе. Он обычно исключается из споров в рамках естественных наук, особенно эволюционной биологии. В то же время нельзя утверждать, что это незаконный вопрос для человека. Просто необходимо признание, что в силу своих методов и их правильного применения естественные науки не способны ответить на эти вопросы. Проблема не в том, что этот вопрос является незаконным или бессмысленным; просто необходимо понять, что он лежит за рамками научного метода. Решительная помолвка Докинза с «универсальным дарвинизмом» приводит его к предположению, что эта «теория всего» может рассматривать такие вещи. Однако, как я надеюсь показать в дальнейшем, такие надежды являются теоретически неоправданными.