Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире

И наконец, несмотря на то, что мне пришлось так долго говорить о сексе, я хочу, чтобы вы ясно поняли: центр христианской морали не здесь. Если кто-нибудь полагает, что отсутствие цело­мудрия христиане считают наивысшим злом, то он заблуждается. Грехи плоти очень скверная штука, но они наименее серьезные из всех гре­хов. Самые ужасные, вредоносные удовольствия чисто духовны: это удовольствие соблазнять других на зло, желание навязывать другим свою волю, клеветать, ненавидеть, стремиться к власти. Ибо во мне живут два начала, сопер­ничающие с тем «внутренним человеком», ко­торым я должен стремиться стать. Это — животное начало и дьявольское. Последнее — наихудшее из них. Вот почему холодный самодо­вольный педант, регулярно посещающий цер­ковь, может быть гораздо ближе к аду, чем прос­титутка. Но конечно, лучше всего не быть ни тем, ни другой.

Сребролюбие есть дщерь неверия. Оно в предлог к себе выставляет возможные немощи, приближение старости, внезап­ность голода, по причине бездождия.

Прп. Иоанн Лествичник

Сребролюбием называется жажда стяжания и ненасытимая любовь к материальным благам, в особенности к деньгам как таковым. Страсть сребролюбия являет себя в алчности [50] По словарю В.И. Даля, алчность — от алкать: голодать, томиться голодом, сильно хотеть, жаждать чего-либо, стремиться силою воли.. Алчность — ненасытность, жадность. , стяжа­тельстве [51] Там же. Стяжательство — от стяжать или стягать: снискивать, приобретать, добывать. Стяжание — имущество, богатство, собственность. , корыстолюбии [52] Там же. Корыстолюбие — любовь к богатству от корысть: нажива, барыш, выгода, богатство; страсть к приобретению, жадность к деньгам. или мшелоимстве, стремлении к роскоши, мздоимстве [53] Там же. Мзда — награда или возмездие, плата, вознаграждение, добыча. В узком смысле, мздоимство есть взятничество, в более широком — искание наград, выгод и подарков. .

Как молодой повеса ждет свиданья

с какой-нибудь развратницей лукавой

Иль дурой, им обманутой, так я

Весь день минуты ждал, когда сойду

В подвал мой тайный, к верным сундукам.(...)

(Смотрит на свое золото).

А сколько человеческих забот,

Обманов, слез, молений и проклятий

Оно тяжеловесный представитель!...)

Нас уверяют медики: есть люди,

В убийстве находящие приятность.

Когда я ключ в замок влагаю, то же

Я чувствую, что чувствовать должны

Они, вонзая в жертву нож: приятно

И страшно вместе.

Мало кто из нас, с воодушевлением раз­мышляя о предстоящей зарплате и воображая те блага, которые он за нее приобретет, сравнивает себя с тем ростовщиком, чей образ гениально нарисовал Пушкин в «Скупом рыцаре». Но раз­ве, открывая кошелек или вкладывая кредитную карточку в банкомат, не испытываем и мы похо­жий трепет? Ведь через секунду мы сможем купить давно вожделенную вещь или услугу, и тем самым на мгновение утвердим себя хозяева­ми жизни: ведь то, что нельзя купить за деньги, можно купить за очень большие деньги...

Деньги? — Деньги

всегда, во всякой возраст нам пригодны; Но юноша в них ищет слуг проворных

И не жалея шлет туда, сюда.

Старик же видит в них друзей надежных

И бережет их как зеницу ока. [54] А.С. Пушкин. Скупой рыцарь.

Стремление к богатству — болезнь, изна­чально не свойственная природе человека, тем не менее корни ее можно искать в инстинкте самосохранения. Так, животные (хомяки, белки) иногда запасают пишу впрок. То же необходимо делать человеку, если он сам себе взращивает пишу. То есть в деревнях, к примеру, необходимо как можно больше собрать летом, чтобы еды хватило на зиму.

Но сребролюбие невозможно объяснить толь­ко инстинктом самосохранения, ибо стремление человека к богатству переходит все разумные пре­делы. Корень нашего сребролюбия кроется в том, что деньгами мы пытаемся заменить надежду на Бога, уверенность в Его заботе о нас. Отказав­шись от веры в Бога, мы утратили не только смысл жизни и смерти. Мы потеряли знание о том, что мы не одиноки и что мы кому-то нужны. Из детей Небесного Отца мы превратились в бездомных сирот, которые вынуждены идти на все, чтобы выжить. Свой страх перед жизнью, свою неуве­ренность в будущем, свои комплексы и нереали­зованные мечты мы компенсируем деньгами. Кро­ме того, этот грех связан и с гордыней, когда, идя по жизни, человек надеется исключительно на свои автономные силы. Богатых в настоящем веке увещевай, чтобы они не высоко думали о себе и уповали не на богатство неверное, но на Бога живого, дающего нам все обильно для наслаждения, — предостерегает апостол Павел (1 Тим. 6; 17). «Сребролюбие внушает [мысль] о долгой старости, немощи рук, неспособных уже трудиться, будущем голоде и болезнях, скорбных тяготах бедности и о том, сколь постыдно прини­мать от других [все] необходимое», — говорил авва Евагрий.