Галина Калинина - Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире

К середине XX века, а уж тем более к концу ситуация радикально меняется. Звучат ошелом­ляющие цифры, говорящие о том, что чуть не половина земного шара «сидит на игле». При этом особенно удручает тот факт, что цифры эти растут от поколения к поколению. Если среди бабушек и дедушек процент людей, пробовав­ших наркотики, совсем невелик, то среди вну­ков, нынешних подростков, едва ли 10% тинэйд-жеров прошли мимо «косячка» (это в лучшем случае), а то и шприца.

Конечно, огромные цифры до некоторой сте­пени можно объяснить модой, с одной стороны, и доступностью наркотиков — с другой. Значи­тельно сложнее обстоит дело с дальнейшим вов­лечением человека в наркотическую зависимость. Ведь в конце концов для того, чтобы с гордостью сказать: «Я пробовал анашу», вполне достаточ­но единожды затянуться. Кстати, эффект анаши особенно интересен, поскольку, как известно, с первого раза она не действует, а следовательно, потребности попробовать еще раз возникнуть не может. Тем не менее, популярность травки и скорость вовлечения в курение новых людей очень велика. То есть человек, начавший «ку­рить», терпеливо ждет некоторое время, пока, наконец, наркотик начинает действовать.

С более сильными наркотиками все проис­ходит быстрее, и в момент первой же пробы человек переживает «состояние измененного сознания».

Физическая зависимость, о которой так лю­бят говорить врачи и в еще большей степени сами наркоманы, конечно, очень велика, но впол­не преодолима. Давным-давно придуманы уже методы борьбы с ней. И опять же наркоманам часто удается «соскочить» с наркотиков на ме­сяц, а то и на полгода даже без посторонней помощи. А в то же время доказано, что через две недели потребности в наркотическом веществе организм уже не испытывает.

Из всего вышесказанного можно вывести, впрочем, давно уже осознанное заключение: при­вязанность к наркотикам имеет в большей степе­ни не физический, а психологический характер.

Почему наркотики получили такое распрос­транение именно в XX веке? На это есть не­сколько причин. Во многом пристрастие к нар­котикам объясняют фрустрацией (т.е. ослабле­нием, сведением на нет) ощущения осмысленно­сти бытия. Экзистенциальный вакуум, или, про­ще говоря, отсутствие смысла жизни, признает­ся многими психологами одной из самых важных проблем нашего века. Несомненно, ослабление веры является основной причиной потери чело­веком ощущения осмысленности жизни. За от­сутствием высшей цели человек ставит во главу угла принцип удовольствия: «Я живу для того, чтобы получать удовольствие». Но для совре­менного человека, прямо скажем, интеллекту­ально развращенного по сравнению с каким-нибудь крестьянином века XIX, недостаточно есть вволю или блудить напропалую. Удо­вольствия должны быть более изощренными, то есть человек стремится истончить удоволь­ствие, сделать его таким, чтобы оно максималь­но действовало на душу через эмоционально-чувственные переживания. Изощренность — это стремление человека перенести удовольствие в мир душевный из мира грубо плотского, ма­териального. Отсюда же происходит увлечение восточными религиями и оккультизмом. Оно и понятно: ведь для мало-мальски душевно разви­того человека очень трудно сделать смыслом жизни еду или секс.

С другой стороны, наркотики становятся для многих способом преодоления одиночества, от­торженности от мира. Наркотические вещества создают иллюзию «выхода за пределы себя», сбрасывания с собственных души и тела оков земного существования. Но для любого здраво­мыслящего человека очевидно, что иллюзия за­менить реальность не может. Важно понимать, что наркотики — это не уход куда-то, а бегство откуда-то. Человек в нормальном состоянии не может предпочесть реальной жизни сновидения, настоящим вещам — галлюцинации. Только крайняя внутренняя неустроенность человека в реальном мире заставляет его погружаться в наркотический сон.

Наркотики же дают человеку возможность изменить если не мир, то хотя бы свое восприя­тие мира. Человек погружается в состояние бе­зудержной любви ко всему окружающему или в состояние сильнейшего эмоционального подъе­ма, которого он не умеет добиться в обычной жизни, или... да мало ли в какое. Важно то, что он уходит от действительности, уходит от себя.

Именно это желание выйти из реального мира и движет наркоманом.

Доказать же мы пытаемся, собственно гово­ря, только то, что наркомания, будучи сама по себе бедой, является все-таки результатом не­коего стремления, присущего человеку издавна и усугубившегося за последнее время. Это стрем­ление можно назвать желанием выйти за преде­лы реального мира; оно чаще всего проистекает из страстей уныния и печали и связано с мечта­тельностью.