Елена Сергеева - Блаженная Ксения Петербургская - Жизнь, чудеса, святыни

Как из уродов, на основании народных поверий, выходили юроды, юродивые, так из калек – калики перехожие. На основании довольно темных для нас древних верований, когда слово «Бог» имело более частное значение, всякий человек, лишившийся зрения, языка, членов тела, переходил поэтому в ведомство Бога, ему благоприятствовали вышние силы, он делался убогим. Но когда народ стал видеть в калечестве присутствие враждебной силы, когда стали делать заговоры от слепого знахаря, то и самое слово убогий было перенесено на дьявола. Прежние слепцы с их вещим значением обратились в провидош, как называются лазари в Каргополе и в Вологодской губернии, просить милостыни – то же, что кликать. Отсюда – нищие, получающие силу отыскивать некоторые травы, например траву нечуй-ветер; а встреча с нищим слепцом, или, как сказано в одной рукописи, «кто слепца стрячет», считалась дурным предзнаменованием. Эти-то мрачные, слепые нищие, жившие только для сбора милостыни, которую они сбирали, распевая лазаря, сами стали называться лазарями. Отсюда переносное значение, по которому лазарями называются все надоедающие своими прось бами, канючащие притворщики: «полно лазаря-то петь», говорят. Лазари не знают ни песен, ни исторических былин, поют одни стихи.

Переходя от «лазарей» к нищим, мы должны прежде всего объяснить слово «нищий». Древние святые люди, отрекшись от богатств сего мира, запирались в монастырях и делались нищими, а на этом основании в Древней Руси все наше благочестивое духовенство и монашество, как истинные наследники древнего благочестия, считались за нищих и в самом деле жили милостынею доброхотных дателей. До сих пор еще у часовни Иверской Божией Матери стоят ряды монахинь и монахов, кто с книжкою, завернутой в пелену, кто с тарелкой. Точно то же, что и в Древней Руси. «С пеленами на сооружение просят», – говорит «Сто глав».

Во всякой монашеской келье вы найдете известную лубочную картину, изображающую монаха, распятого на кресте, и испещренную различными символическими объяснениями, и, между прочим, ноги монаха прикованы к камени с надписью «нищета». За этим естественным положением человека, усвоившего себе идею отречения от мира, следовали все праздношатающиеся, которые занимались нищенским подвигоположничеством.

К ним принадлежали вольные нищие, отрекающиеся от своей собственности и в Бога богатеющие, неся крест смирения и терпения. Было много таких, которые, «раздав имение родителей своих нищим», нищали, подобно блаженной Улиании, которая «милостыню безмерну творя, ревнуя прежним женам», сама обнищала. Наконец, идут настоящие нищие. Это – неимущие, захребетники, бобыли, беглые, погорелые, ослепшие, спившиеся; идут они перед нами, и масса их постоянно увеличивается от отсутствия в жизни всяких человеколюбивых начал, от постоянных разгромов, пожаров, ежегодно истреблявших целые города, моровых поветрий, голодных времен, рабства и пр. и пр. Костомаров говорит: «Все обстоятельства тогдашней жизни так слагались, чтобы плодить нищую братию: их плодили и воеводы, и дьяки, и приказчики, и помещики, и ратные люди, и татары».

И зато [5] Господь Бог на них прогневался:

Положил их в напасти великия,

Попустил на них скорби великия

И срамныя позоры немерныя,

Безживотие злое, сопостатные находы,

Злую, непомерную наготу и босоту

И бесконечную нищету,

И недостатки последние…

Вся эта лестница нищей братии поддерживается известным учением, которое отвергнуто духовным регламентом. Подачею милостыни выражалось у древнерусского человека чувство милосердия и сострадания. Если б не было нищих, благочестивый человек не мог бы утешить своей совести: подать нищему – значило проложить себе путь к прощению от Бога. А потому и говорили, что «в рай входят святой милостыней».

Поэтому же нищие считались красою церковною, Христовою братиею, церковными людьми, богомольцами за мир. Написано было об этом много «слов» и «поучений». Так, например, в рукописях Румянцевского музея находятся: поучение некоего отца духовного – «Как подобает милостыню творити»; «Об управлении души и о рассмотрении милостыни»; «Начало пути жизненному, еже поучатися божественному писанию и жити в нищете». Старец Павел Высокий оставил слово ко всему миру «О холодности к нищим», начинающееся так: «Почто затворяете врата от нищих?» Слово, как увидим, относилось прямо к народу. Один, например, так поучал в XV веке: «Милостыня дерзновение имеет ко Владыце невозбранно о душах грешных и от уз тяжких разрешает, к Богу на небеса возводит: творяй бо милостыню, той друг Божий наречется и в страшный он грозный день великаго Божия неумолимаго суда Христа умилостивит и добре свободит душу от вечных мук». Боится человек умереть без покаяния, боится Страшного суда Божия и так молит смерть, обещая ей загладить свои грехи разными добрыми делами. Такова была общая норма спасения! Кроме того, сильным побуждением к пропитанию нищих была милостыня в виде епитимии, налагаемой духовным отцом на кающихся грешников, потом поминовения усопших, которые точнее и неупустительнее соблюдались в старину, чем ныне.