Эндрю Синклер - Меч и Грааль

Такими масками земной, родящей силы украшали только храмы цивилизаций Средиземноморья и Северо-Западной Европы. В послужившем "затравкой" Шартрском готическом соборе их сохранилось несколько, — в частности, на портале южного входа. Там три Зеленых человека потребляют и испускают изо рта листья дуба, винограда и аканта. Все деревья и растения имели в Средние века свою символику. Дуб ассоциировался с языческим прошлым, друидами и их священными рощами, лесной культурой, предшествовавшей римским вторжениям. Виноград был скорее связан с Вакхом и его празднествами, чем с Кровью Христа в потире. Акант же считался растением возрождения, соединявшим в себе лесное дерево и окультуренную лозу. Каждое из растений и листьев, находящихся возле губ семидесяти с лишним Зеленых людей, вырезанных в камне внутри и снаружи Росслинской часовни, имеет свое значение и смысл. В раскрытии этих секретов кроется средневековое толкование Райского сада и Древа Жизни. Росслинскую часовню можно назвать окаменевшим гербарием. Она открывает нам аптечный сад монахов Позднего средневековья, почти забытый в эпоху Возрождения.

Слово "парадиз" или "рай" первоначально означало просто-напросто сад, обнесенный стеной. Когда Ксенофонт впервые вложил соответствующее древнегреческое слово paradeisos в уста Сократа, он заставлял афинского мудреца хвалить царя персов за любовь к развлекательному саду, "который заполнен всеми прекрасными растениями, которые приносит земля, и среди них он проводит большую часть времени". Это слово происходит от персидского pairi, или "вокруг" и daeza или "стена". Его перевели на латынь как paradisus, и оно впервые появилось в среднеанглийском языке в 1175 году в библейской фразе: "И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке" (Быт. 2: 8). К тому времени, когда Чосер писал "Рассказ Франклина", это слово обычно означало "цветущий сад":

Возле средневековых церквей создавался рай — огражденный сад для молитв и размышлений. В цистерцианском ордене каждый белый монах получил свой маленький рай — точнее, садовый участок для возделывания. Разумеется, христиане путали это новое слово "рай" с Эдемским садом, как и мусульмане с Садом Аллаха, в котором Коран сулил место всем, кто погиб, сражаясь за веру. "И помимо двух — еще два сада темно-зеленые. В них — два источника, бьющие водой. В них плоды, и пальмы, и гранаты. В них — добротные, прекрасные, черноокие, скрытые в шатрах" (Коран 55: 62–72; перевод И.Ю. Крачковского). Собственно говоря, идея Райского Сада восходит к первому городу-государству в Месопотамии, Уруку с его "Эпосом о Гильгамеше", который входит в каменный сад богов, где "сердолик плоды приносит, гроздьями увешан, на вид приятен. Лазурит растет листвою, плодоносит тоже, на вид забавен" [38] Перевод И. Дьяконова. .

Будучи в пленении в Вавилоне с его знаменитыми висячими садами, евреи тоже узнали о Саде или Рае, или Эдеме и дали ему еврейское название pordes. По талмудическому преданию, Сад был блаженной частью преисподней, где праведные ждали воскресения, и масличный лист, который голубь принес Ною в ковчег, был из Эдемского сада, который уцелел во время потопа. Евреи считали гору Мориа в Иерусалиме священным местом, на котором был построен храм Соломона, вавилоняне полагали свои ступенчатые зиккураты священными, христиане чтили библейские "высоты" — вершины, на которых, возможно, находились висячие сады Рая.

Во всех основных религиях, ведущих происхождение с Ближнего Востока, существовала вера в божественный Сад. В нем росли два Древа — Жизни и Познания Добра и Зла. В нем была гора Спасения, из него вытекали четыре реки, делившие землю на четыре части. Блаженный Августин даже называл Христа Древом Жизни, в то время как другие святые уподоблялись плодовым деревьям, а четыре Евангелия — четыре рекам Эдема.

Тем не менее, первый Парадиз, или Райский Сад был разбит Киром Великим в Пасаргадах в Персии, став образцом для всех последующих райских садов. Когда Александр Македонский преследовал персидского царя Дария, имя тезки которого упомянуто в Росслине, он посетил могилу Кира в роще и с прискорбием прочел его эпитафию: