Иосиф Крывелев - Христос - миф или действительность?

Более подробные и последовательные биографические сведения евангелия дают уже только за тот последний кратковременный период жизни Иисуса, когда он «учит», творит чудеса, потом подвергается преследованиям, погибает, воскресает и возносится на небо. Извлечь из этих сообщений заслуживающие доверия исторические данные о жизни Иисуса оказывается нелегким делом. Сама внутренняя логика евангельского повествования во многих существенных пунктах сбивчива и путана. Со странной непоследовательностью ведет себя его основной герой — Иисус Христос. Его жизненное поведение, как оно изображено в евангелиях, далеко не во всем поддается разумному истолкованию.

Иисус считает себя проповедником, учителем людей, которых он должен просветить божественной истиной и повести за собой. Кого, каких людей? По логике вещей — евреев. Он — обещанный богом мессия из рода царя Давида. Однако то же Евангелие от Матфея завершается повелением, данным Иисусом апостолам: «Идите научите все народы, крестя их во имя отца и сына и святого духа» (Матфей, XXVIII, 19). Выходит, ко всем народам обращена его миссия, а не к одному лишь Израилю.

Что явился Иисус проповедовать людям — старый израильский «закон», предписанный богом Яхве и воплощенный в Ветхом завете, или какую-то новую веру, им самим принесенную? Опять два противоречащих решения. Старый закон нерушим: «Скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет» (Лука, XVI, 17); «не думайте, — предупреждает Иисус учеников своих, — что я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел я, но исполнить» (Матфей, V, 17). И еще: «Ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (18). Но тут же следует нечто прямо противоположное.

В той же главе Евангелия от Матфея содержится вложенное в уста Иисуса систематическое противопоставление его этического учения ветхозаветному «закону». Принцип таков: «Вы слышали, что сказано…, а я говорю вам…» Так говорится об убийстве, прелюбодеянии, разводе, клятве, о воздаянии «ока за око» и т. д. Предписывается не исполнение закона, а, наоборот, поведение, не соответствующее ему. Некоторые другие эпизоды, о которых рассказывается в евангелиях, тоже раскрывают отрицательное отношение Иисуса к ветхозаветным установлениям. Когда апостолы в субботний день позволяют себе рвать колосья на поле и тем нарушают запрет работать в субботу (страшный грех по Ветхому завету, караемый смертью) и когда окружающие обращают на это внимание Иисуса, он отвечает им, сославшись, правда, на прецедент царя Давида, что «суббота для человека, а не человек для субботы» (Марк, II, 27). Себе самому он позволяет в субботу заниматься целительством, что тоже по старым понятиям — безусловный грех.

В сопровождении апостолов Иисус ходит по стране, проповедуя свое учение и демонстрируя чудеса. В некоторых случаях он даже объясняет, что чудеса творятся им, чтобы «явить славу божию». Все это происходит, как правило, при большом стечении народа. Но почему-то Иисус неоднократно предупреждает свидетелей его деяний, чтобы они держали виденное и слышанное в тайне. Исцеленному им прокаженному он приказал: «Смотри, никому ничего не говори».

(Марк, I, 44). Дальше начинается какая-то игра. Исцеленный нарушил данное ему приказание и, «выйдя, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем». В результате «Иисус не мог уже явно войти в город, он находился вне, в местах пустынных». Видимо, однако, места эти были не столь уж пустынны, ибо туда «приходили к нему отовсюду» (45). Не к чему было и удаляться, тем более, что «через несколько дней опять пришел он в Капернаум», где при большом стечении народа проповедовал и творил чудеса (Марк, II, 1). О том, что он Христос, т. е. мессия, Иисус запрещает своим апостолам рассказывать народу (Марк, VIII, 30; Лука, IX, 18). В других же случаях он открыто называет себя этим именем.

В ответственные моменты своей жизни Иисус принимает какие-то путаные решения. Накануне своего ареста и в предвидении его он говорит апостолам: «Кто имеет мешок, тот возьми его, а также и суму, а у кого нет, продай одежду свою и купи меч… Они сказали: господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно» (Лука, XXII, 36,37). Казалось бы, вопрос ясен — надо приготовиться к сопротивлению. Но события разыгрываются по-другому. Когда собрались те, кому предстояло арестовать Иисуса, апостолы, «видя, к чему идет дело, сказали ему: господи! не ударить ли нам мечом? И один из них ударил раба первосвященникова и отсек ему правое ухо. Тогда Иисус сказал: оставьте, довольно. И коснувшись уха его, исцелил его» (Лука, XXII, 49–51). Покупать мечи, оказывается, вовсе не надо было, не понадобились даже те, которые были в наличии.