Сергей Степанов - Живая психология. Уроки классических экспериментов

Третья категория – люди художественных наклонностей. Они быстро воспринимают факты, но относятся к событию эмоционально, не регистрируя, а переживая его. Их сильно развитое воображение заполняет отсутствующие в общей картине подробности по своему усмотрению. Возникает сильное смешение, и рассказ имеет мало общего с реальностью. Однако бессознательная ложь в данном случае, несомненно, носит характер творческого акта.

Люди эмоционального типа запоминают не столько сущность, сколько чувство, испытанное ими в момент происходящего. Когда такой человек передает событие, его рассказ интересен, он захватывает, но часто невозможно понять, что, собственно, произошло. Пережитые ужас и восторг заслоняют собой факты, и мы понимаем, что было «ужасно весело», «страшно скучно» и т. п., но не можем составить собственного представления не только потому, что нет достаточного количества упорядоченных деталей, но и потому, что рассказчик внушает нам собственное отношение к происходящему. Часто люди такого типа интуитивно приходят к правильным выводам, но рассчитывать на полноту и точность их сведений было бы опрометчиво.

Разве мы сами не такие?

Более 30 лет прошло с тех пор, как в стенах Стэнфордского университета несколько молодых людей под наблюдением психологов имитировали экстремальную ситуацию – тюремное заключение одних под надзором других. «Невинная» ролевая игра едва не привела к катастрофическим последствиям. И процедура, и результаты этого впечатляющего эксперимента спорны, но по сей день наводят на многие размышления.

Очень хочется верить, что в натуре каждого человека есть и милосердие и доброта, порядочность и достоинство. По крайней мере, каждый из нас убежден, что он – человек достойный, не чуждый гуманности и альтруизма, а вовсе не изверг, маньяк или садист, способный на иррациональные зверства. Откуда же берутся церберы и палачи, от чьих злодеяний содрогаются все нормальные люди (к которым и мы, вне сомнения, принадлежим)? Из чего даже в обыденной жизни возникают надругательства над человеческим достоинством, когда близкие и родные люди вольно или невольно истязают друг друга – порой в виде буквального рукоприкладства, чаще – изощренно, психологически? Любой из нас ответит: наверное, это какие-то извращенные, порочные натуры, совершенно не похожие на нас.

А если попробовать провести мысленный эксперимент и вообразить себя в роли палача? Не дрогнет ли рука, когда кто-то властный и авторитетный не только разрешит, но и прикажет истязать беспомощную жертву? Прикажет, потому что «так положено», «так надо».

А вообразите себя в роли жертвы. Сумеете ли вы сохранить выдержку и достоинство, если жестокая судьба низведет вас до низших ступеней унижения?

Не торопитесь с ответами. Ибо мало кто из нас отдает себе отчет в подлинной природе своих глубинных побуждений. Эту тонкую материю давно пытаются исследовать психологи. Их выводы бывают субъективны и порой вызывают возражения. Однако нередко сами по себе психологические эксперименты на многое открывают глаза и заставляют серьезно задуматься. Сегодня, на рубеже веков, вспомним один из самых впечатляющих социально-психологических экспериментов прошедшего столетия и постараемся извлечь из него урок.

14 августа 1971 года в Стэнфордском университете (США) начался эксперимент, который принес всемирную известность его организатору – Филипу Зимбардо. Это был весьма необычный эксперимент. Его началом послужил… арест половины его участников. К нескольким молодым людям, проживавшим в университетском городке Пало Альто, поутру нагрянула полиция. К великому изумлению соседей, которые ранее не замечали за юношами никаких противоправных наклонностей, тех выволокли из дома, обыскали, заковали в наручники, затолкали в полицейские машины и под вой сирены увезли.

Сами арестованные отреагировали на это событие спокойно и даже иронично. Еще бы – они ведь сами вызвались участвовать в этом действе, прекрасно отдавая себе отчет в его инсценировочном характере. Незадолго до этого в местной газете было опубликовано объявление, приглашавшее добровольцев для участия в психологическом опыте, посвященном особенностям поведения в тюремных условиях. Соблазнившись вознаграждением в 15 долларов в день (в начале 70-х это была довольно приличная сумма для небогатого студента) на приглашение откликнулись 70 добровольцев, из которых психологи для участия в эксперименте придирчиво отобрали две дюжины. В предстоящей инсценировке одной половине испытуемых предстояло сыграть роль заключенных, другой – надзирателей. На предварительном собрании эти роли были распределены методом случайного отбора. В отчете об эксперименте Зимбардо отмечает, что поначалу молодые люди ничем принципиально друг от друга не отличались и не проявляли выраженных склонностей ни к той, ни к другой роли. Глядя на них было совершенно невозможно представить, что вскоре они разобьются на два враждебных лагеря и проникнутся друг к другу острейшей антипатией.