Марина Мелия: Просто о сложном. Как мы живем, работаем, любим

Когда на попытку ребенка разобраться в нюансах «финансовой политики» семьи мы отвечаем: «Давай поговорим об этом позже» – на самом деле это означает «отстань». Это своего рода защитная реакция, которая в психологии называется избеганием. Мы избавляем себя от неприятного или неуместного здесь и сейчас разговора, а ребенок делает вывод, что деньги – это тема, которую лучше не трогать, что она то ли слишком «грязная», то ли, наоборот, слишком сакральная, священная, чтобы говорить о ней вот так, запросто. А еще он знает не хуже нас, что это «отстань» будет всегда и ответов на свои вопросы он, скорее всего, так и не получит.

Маленькие дети действительно иногда задают слишком прямолинейные, «неполиткорректные» вопросы. Некоторое время назад самым «неудобным» был вопрос «Откуда берутся дети?», но современным родителям ответить на него уже несложно. Сейчас самая табуированная тема – это деньги, и конкретный вопрос о количестве денег часто ставит родителей в тупик. Не отвечать на такой вопрос или уходить от ответа как минимум недальновидно: если ребенок не получит ответа от нас, он придумает его сам.

Когда читаешь интервью с успешными людьми, трудно не заметить, как живо и эмоционально они описывают финансовые трудности и ограничения, с которыми им пришлось столкнуться в детстве. Ясно, что для них эта тема значима, что в их семьях деньги имели вполне определенную цену и это, естественно, отражалось в семейных разговорах. Они получили четкую систему обращения с деньгами: тратить продуманно, не на баловство, а на важные вещи, всегда иметь заначку, откладывать «на черный день», в долг не давать, самим не брать… Через слова и поведение родителей они усвоили эти установки и правила и именно им во многом обязаны своими достижениями.

Но есть такая интересная психологическая закономерность: если мы не переосмысливаем родительские послания, а транслируем их своим детям «слово в слово», мы, как правило, выдаем их с интонациями собственных родителей и уже в виде аксиом, не требующих доказательств. Когда у нас нет сил или желания включаться в ситуацию, то первое, что из нас вылетает «на автомате», это фразы типа «копейка рубль бережет», «деньги не растут на деревьях», «ты что думаешь, я сделан из денег?», «когда я был в твоем возрасте, я уже…» и т. д. И чем больше нам не нравилось слышать эти слова в детстве, тем чаще мы будем повторять их собственным детям. И чем чаще мы вываливаем на головы детей поток «сермяжных мудростей», тем меньше у них желания вообще разговаривать с нами на эту тему.

Особенно это касается фразы «мы не можем себе этого позволить». Зачастую всем понятно, что на самом деле позволить себе это можем. И если мы не считаем нужным что-то покупать, это еще не повод лицемерить. Не объясняя ребенку свои решения и свой выбор, а выдавая не имеющие никакого отношения к реальной ситуации нравоучения, мы лишаем его возможности научиться разумному обращению с деньгами.

Сумятицы в детское сознание добавляет и то, что у старших членов семьи не выработано единое отношение к деньгам. Часто они даже между собой не могут договориться о том, на что и сколько тратить, и это становится темой постоянных семейных конфликтов. Ссоры из-за денег могут быть явными и тайными – чем-то вроде партизанской войны: когда родители рядом, между ними полное согласие, но когда одного из супругов рядом нет, второй демонстрирует уже совсем другую систему ценностей. Например, мама на словах соглашается с папой, что правильнее всего сейчас деньги вложить в развитие бизнеса, а когда папы нет дома, плачется подругам по телефону: «Да он просто скупердяй! Ну почему я не могу купить себе соболиную шубку, когда у всех уже есть!»

Моя клиентка, жена богатого чиновника, жаловалась на поведение семилетнего сына. Он постоянно требовал от отца дорогих подарков, денег за каждую хорошую отметку, твердил, что папа его не любит, и устраивал показательные истерики, если не получал того, что просил. Мама недоумевала: «Где он мог этого понабраться?»

Между тем единственное место, где дети могут «понабраться» такого отношения и таких претензий, – это дом. Когда ребенок эмоционально более привязан к одному из родителей, он интуитивно перенимает и его ви́дение происходящего. В данном случае мальчик был тесно связан с матерью, он жил и чувствовал с ней «на одной волне». И хотя мама, полностью материально зависимая от папы, никогда не высказывала вслух своего недовольства финансовой политикой мужа, своих обид на него, по сути, ребенок транслировал ее чувства.