Серж Бэст - Запрет на чувства

Подрывник же воспринял нежелание Адель, как своего рода прелюдию – ещё ни одна женщина не сказала ему «нет».

Адель посмотрела на старинные часы, стоящие в углу около камина. Половина шестого – пора собираться на тренировку. На набережной горели фонари, щедро разбрасывающие жёлтый свет в вечернюю мглу, опустившуюся на город.

Она подошла к платяному шкафу, достала спортивную сумку и принялась складывать в неё одежду для фитнеса.

Бросив случайный взгляд в не зашторенную часть окна, она увидела, что мостовая почти пустынная – всего лишь несколько прохожих. Жёлтые листья, подхваченные порывами ветра, кружились в свете фонарей в медленном танце и мягко падали на мостовую.

Адель всегда любила осень, каждый её солнечный день магически преобразовывал любой унылый день в праздник, но, к сожалению, в Питере таковых дней было не так уж много, как хотелось.

Внезапно её словно обожгло – на мраморном парапете стоял мужчина в тёмной куртке и разглядывал в бинокль её окно, она быстро выпрямилась и подошла к окну. Мужчина, завидев её, спрыгнул с парапета и растворился в темноте.

Адель брезгливо поморщилась, решив, что Роберт организовал за ней слежку, села на диван и тяжело вздохнула. Идти на тренировку явно расхотелось. Что делать? Позвонить Роберту? Она подошла к мобильнику, лежащему на журнальном столике, и набрала его.

– Адель? – послышался его голос.

– Роберт, у тебя найдётся свободная минутка поговорить со мной?

– В чём дело, малыш?

Адель, проглотив ком в горле, выпалила.

– Роберт, за моим окном кто-то вёл наблюдение. Я подошла к окну, мужик с биноклем спрыгнул с парапета и убежал. Как ты считаешь мне лучше не идти на тренировку по фитнесу?

Роберт усмехнулся.

– Ты уверена, что он вёл наблюдение за тобой?

– Да.

– А твоё окно не было зашторено полностью, и ты при этом переодевалась?

– Ну, да. Хотя, нет, в этот момент я складывала сумку. Переоделась я немного ранее…

– Не переживай, малыш, это обыкновенный вуайерист – мужик, который любит подглядывать за женщинами. Он исследовал все окна дома и наткнулся на твоё. – Я его понимаю, есть на что посмотреть, – рассмеялся Роберт.

– Да, ну тебя, Роберт! А вдруг этот озабоченный мэн нападёт на меня?

– Но тебе же не знакомо чувство страха.

– Не знакомо. Но я знаю, что такое физическая боль, и я не хотела бы вновь испытать её на себе.

Говоря о физической боли, Адель имела в виду телесные наказания, которые применялись к ней в самом раннем детстве за безобидные непослушания.

– Не бойся, никто тебя не обидит. Я порву любого, кто тебя тронет, хотя бы пальцем…

– Знаешь, Роберт, а что ещё я подумала по этому поводу?

– И что же ты такого жуткого удумала?

– Мне стыдно об этом говорить, но в голову пришло, что это ты, перед отъездом в Москву, дал поручение своим головорезам из охраны проследить за мной. За моей подругой Инной всегда скрытно присматривают по поручению её мужа.

– Скрытно присматривают, говоришь? – Роберт закатился громким смехом. – Вот поэтому я и не связываю себя узами брака, чтобы потом не мучится дурью. Я считаю, что девушке, равно как и мужчине, нужно предоставлять возможность погулять, чтобы она возвращалась домой.

В противном случае будешь мучиться от ревности, как муженёк твой подружки.

– Я бы убрала слово «мучиться», – как ни в чём не бывало сказала Адель. – Мне вспомнился анекдот, который знаю ещё со студенческой скамьи.

На приёме врач-психиатр спрашивает пациента:

– Пациент, вас мучают эротические сны?

– Почему мучают? – изумился пациент.

Роберт раскатисто рассмеялся и Адель окончательно успокоилась. Когда Роберт рядом, сидит ли он на диване, пьют ли они кофе, смотрят ли они по телевизору фильм или играют в карты, они близки настолько, насколько это возможно между любящими людьми. Они с ним просто идеальная пара, их счастье кажется полным и безмятежным.

Но вот наступает ночь, она засыпает у него на груди и вновь, кажется, что они являют собой одно целое. Но это только ей кажется, они по-прежнему существуют в разных мирах и сны цветные видит только он.

– Забавный анекдот, мне он понравился, это ещё одно подтверждение тому, что мы все разные: кто-то мучится, кто-то ловит кайф, а кто-то, словно жемчужина, спряталась в своей раковине, – сказал Роберт.

– Ну, да, – хмыкнула она. – Спасибо за параллель с жемчужиной…

– Ты что обиделась?

– Нет. Ты же знаешь, мне не ведомо это чувство. У меня конкретно-предметное мышление – я ничего не имею против жемчуга.