Виктор Франкл - Логотерапия и экзистенциальный анализ - Статьи и лекции

Что касается цели воспитания, какой же путь ведет к этой цели? Здесь, прибегнув к примеру, укажем на убеждение, лежащее в основе аллерсовской трактовки воспитания и заключающееся в его отношении к наказанию – о наказании Аллерс говорит, что оно должно «приниматься с благодарностью как знак доверия». «Эта мысль означает не что иное, как убеждение, что наказуемый по своей внутренней природе и истинной сущности гораздо более положителен, чем могло бы показаться по его делам». Аллерс «сознательно противопоставляет себя общепринятым взглядам», когда «на основании вышеуказанного приходит к выводу о неприемлемости любого унизительного наказания» (W92). Но «неприятие зла и ненависть к людям – разные вещи. Святой не приемлет зла, но любит грешника» (W114).

Как психиатр Аллерс особо отметился критикой психоанализа. Дело дошло до того, что Луи Жунье позволил себе назвать Аллерса в заголовке своей монографии Анти-Фрейдом. Сам Аллерс выступает против «дегуманизации, присущей психоанализу» (J 10 f.). В начале этой статьи мы уже упоминали его доклад «О психоанализе». Для Аллерса методы психоанализа и психоаналитическая трактовка человека совершенно неразделимы, что полностью противоречит выкладкам Карла Штерна и Альберта Гёрреса, сформулированным на несколько десятилетий позже. Говоря об этой трактовке, Жунье критикует ее крайний субъективизм, идеализм и солипсизм: «Предметы являются желанными не потому, что имеют определенную ценность по своей природе, независимо от человеческого духа, но они ценны потому, что желанны» (J 26) – иными словами, в субъективистской психоаналитической трактовке человека объекты желанны не в силу того, что им по определению присущи какие-либо ценности; напротив, объекты обретают ценность лишь по той причине, что для кого-то они могут быть желанны. Таким образом, Жунье характеризует психоаналитическое представление о человеке как «в корне антихристианское» и признает это представление «огромной ересью».

«Однако следует задаться вопросом и о том, – считает сам Аллерс, – почему эта теория могла приобрести такое множество сторонников». Если бы психоаналитик решил исследовать такой феномен, он бы не пытался ответить на вопрос, какая логическая или культурная суть лежит в основе этого явления, а выстраивал бы такую аргументацию: какова должна быть душевная жизнь этого человека, как он должен желать свою мать, ненавидеть своего отца, желать ему смерти, завидовать своим братьям и сестрам, сдерживать дефекацию несмотря на распирающие его газы – словом, каково должно быть его бессознательное, чтобы он стал отстаивать ту или другую точку зрения, а иные точки зрения не принимал? «Я не собираюсь пытаться, – продолжает Аллерс, – обратить против психоанализа подобное оружие. Меня не интересует личность психоаналитика, равно как его не интересует личность критика, я оспариваю не комплексы, а трактовки сущностей, которые ложны или истинны без привязки к конкретному человеку» (P 42 f.).

Занимаясь в таком ключе «имманентной критикой», Аллерс в другом месте предлагает обдумать следующее: «Изначально критике подвергались в первую очередь результаты психоанализа, особенно та роль, которая отводится в нем сексуальности, а также "аморальные" тенденции, локализующиеся в бессознательном. Эту критику подстегивали эстетические и нравственные мотивы. Поэтому она была, в сущности, беспредметной. Я отнюдь не собираюсь заниматься подобной критикой. Я однозначно заявляю – предполагая при этом, что суждения психоанализа по данным вопросам верны, – что мне абсолютно безразлично, является ли мое бессознательное, бессознательное младенца или любого другого человека многообразно извращенным, инцестуозным либо безусловно преступным. Об этом факте можно сожалеть и желать, чтобы все было иначе, однако это не позволяет нам браковать определенную точку зрения, если мы работаем с фактами» (P15).

Далее следует «замечание, так сказать, автобиографического характера», которое может особенно нас заинтересовать: «В свое время, еще до того, как мне представилась возможность накопить существенный опыт работы с неврозами, психозами и нормальной психологией, я был убежденным сторонником психоанализа. Казалось, что он объясняет столь многое и так убедительно, что он словно должен был помочь выстроить единообразную структуру душевной жизни человека и т. д. Логическая проработка этой системы и психологический опыт научили меня гораздо лучшему – нет, сформулирую осторожнее – немного иному, позволив мне при этом не упустить из виду ценные результаты. Я хотел бы подчеркнуть, что не только склонен считать истинными многие результаты психоаналитической доктрины, а также некоторые ее теоретические выкладки, но и причисляю их к наиболее значительным достижениям психологии человека. С другой стороны, я решительно не в состоянии признать психоаналитический метод как таковой. Если говорить о методологической критике, то положение психоанализа своеобразно. Так, психоанализ утверждает, что никто не вправе критиковать построения и теории этого метода, если этот критик сам не проверил их психоаналитическими средствами. Такое требование совершенно неправомерно, причем, насколько я могу судить, более нигде в науке оно не предъявляется. Допустим, ко мне обращается ученый и говорит: "Я обнаружил в том или ином веществе хлор". На мой вопрос, каким методом он это сделал, он поясняет: "Я растворил это вещество в разбавленной соляной кислоте". Разумеется, в таком случае его метод неубедителен: ведь хлор выделяется не из исследуемого вещества, а из самой соляной кислоты» (P 15 f.). «Я считаю, что аналогичная ситуация складывается и с психоанализом. Во всех случаях, когда его результаты оказываются верны, они достигаются не при помощи психоаналитической техники, а вопреки ей, против нее. Верность результатов свидетельствует о ценности метода лишь тогда, когда результаты были достигнуты действительно именно с помощью этого метода либо в принципе могли быть получены только с его помощью» (P 17). «Итак: результаты психоанализа на самом деле добываются совсем не психоаналитическими методами». Аллерс делает следующий вывод: «Психоанализ обязан своими находками и терапевтическими успехами тому, с каким пониманием психоаналитик относится к пациенту, но не объяснительной силе теорий и методов этого учения» (P 44).