Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

На первый взгляд словосочетание «структура поля» кажется некорректным. Ведь мы знаем из методологии диалогово-феноменологического подхода в психотерапии, что природа поля процессуальна. Тем не менее здравый смысл подсказывает нам, что привычная для нас реальность обладает некой структурой. Полагаю, настоящее противоречие можно разрешить следующим образом. Поле является нам не своей природой, а некой формой, которую оно в данный момент имеет. Динамику поля можно рассматривать с двух совершенно разных позиций. С позиции анализа ее сущности мы апеллируем к природе феноменологического потока. И эта позиция была представлена мною в предыдущем параграфе. С позиции же обыденного сознания полевая динамика является нам в качестве трансформации полевых контекстов, или ситуаций. Мы можем наблюдать, как меняется поле, только потому, что видим, как меняются ситуации. И занимая эту позицию, хотим мы того или нет, мы вынуждены рассматривать поле, отождествляя его с его контекстом. Поскольку именно это мы можем наблюдать своими органами чувств. Строго говоря, мы видим не само поле, а self-парадигму. Именно self-парадигма превращает процессуальную природу поля в форму структурного по виду контекста. Смена структур, т. е. смена контекстов поля и есть, с точки здравого смысла, динамика поля.

Учитывая этот аргумент, предлагаю остановиться на проблеме структурирования поля self-парадигмой более подробно. Self-парадигма представляет собой некий более или менее устойчивый конгломерат концепций, которые силой принудительной валентности структурируют поле, запуская его динамику по хронифицированному концептуальному кругу. Проще говоря, это некий набор концепций, который определяет большинство психических процессов человека – его ощущения, восприятие, мышление, память, воображение, представление, внимание и даже речь. А также – эмоции, чувства и волю.

Как я уже не раз отмечал, источником феноменологического поля является первичный опыт. Именно из него посредством отрегулированного базовыми абстракциями осознавания появляется привычный нам вторичный опыт, локализованный во времени и пространстве. Причем на коллапсе первичного опыта дело не заканчивается. Первичный опыт коллапсирует до феномена в результате появления агента осознавания. Однако самое интересное начинается после этого. Что происходит с феноменом после его появления? Самый очевидный ответ из уже знаемого нами – он может стать материалом либо для переживания, либо для концептуализации.

В первом случае он продолжает существовать, обеспечивая полевую динамику, сохраняя свою чистоту и неизменный вид. Во втором – трансформируется, становясь материалом для той или иной концепции. При этом его первоначальный вид может значительно измениться на этом пути. Более того, довольно часто он перестает существовать в независимом виде – его смысл и значение проявляются только определенным образом и в определенном контексте. Так появляются вторичные образования концептуального свойства, которые маскируют феномены, за ними стоящие. Такова, например, природа концептов, убеждений, умозаключений и пр. Например, «Мир угрожающ» или «Всем мужчинам нужно…»

С другой стороны, феномены, появившиеся в самом начале коллапса первичного опыта, могут впоследствии номинализироваться и подвергнуться обобщению. Так появляются абстрактные категории. Кроме того, некоторые феномены могут быть концептуально обработаны до такой степени, что принимают совершенно иную, порой противоположную, форму. Например, злость трансформируется в обиду, а стыд – в гордость. Как вы видите, коллизий, в которые попадают «свежие» феномены, множество. Теперь в этом новом виде они легко становятся адаптированным строительным материалов для новых концепций. Так, феноменологическая полевая динамика отодвигается все дальше от первичного опыта.

Представьте себе на минутку такую метафору. Допустим, некая гипотетически существующая точка представляет собой первичный опыт. В результате вмешательства осознавания тут может появиться некоторое (теоретически – бесконечное) количество феноменов, которые как волны оказались разбросанными по сфере вокруг этой гипотетической точки. Дальнейшая описанная нами трансформация феноменов заставляет образоваться новой волне, что повторяется затем снова и снова. Эти волны в нашей метафоре передвигаются вдоль радиуса сферы. В результате получается нечто вроде взрыва или иного источника возмущения в поле, который распространяет волны прочь от себя в сторону поверхности сферы. Причем феномен на каждом уровне концептуализации становится все менее узнаваемым, он все дальше отодвигается от своей природы. И, что немаловажно, он теряет свою витальность и энергию, передавая ее для формирования концептуальных связей принудительной валентности. Таким образом полевой процесс начинает питать отдельные концепции и self-парадигму в целом. Поле трансформируется в структуру хронических контекстов. Вот именно такое положение вещей мы и наблюдаем ежедневно. То есть как правило, для нашего осознавания в повседневной жизни оказываются доступными только последствия self-парадигмы.