Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

Вместе с тем позиция эпикурейцев, равно как и голос здравого смысла, заставляет нас задуматься над следующим довольно странным обстоятельством. Ладно, положим, мы узнаем о существовании подвала по человеку, выходящему из него, и предметам, которые он несет с собой. Но вот что непонятно, так это то, кто же заходит в подвал, когда и как он это делает. Мой ответ на этот вопрос простой, хоть и странный – никто никогда не входит в подвал. Из него всегда лишь кто-то выходит. Более того, именно в этот момент – момент выхода из подвала – происходит акт рождения человека. Хотя точнее было бы сказать акт обоюдного рождения человека и его ноши. Человека без ноши не бывает. До этого его просто не было!

Мы всегда существуем лишь в акте обращения с фактами сознания, т. е. феноменами. Мы появляемся лишь при выходе из подвала. Нас не ждут с пустыми руками. Нас замечают и идентифицируют лишь по тем предметам, что мы несем из подвала в своих руках. Другими словами, мы есть то, что осознаем в себе и в мире вокруг нас. А также то, что Другие осознают в нас. Как видите, никакого пути к Истине просто не существует. Полагаю, именно поэтому Мартин Хайдеггер в свое время утверждал, что мы никогда не узнаем, каков другой человек, но именно это обстоятельство заставляет нас интересоваться им постоянно. Мы следим за выходом из подвала постоянно, он находится все время под нашим наблюдением, оставаясь тем временем всегда сокрытым для нас. Но мы можем, тем не менее, впечатляться каждый раз очередным человеком, выходящим из него.

Несмотря на то что порой нам кажется, что из подвала выходит все тот же человек, на самом деле – каждый раз этот человек все новый. Такова природа поля. Разумеется, предпринимая более или менее выраженное насилие к полю, мы можем встречать все тех же людей, выходящих из подвала. Включить этакую видеозапись когда-то увиденного и осознанного. И крутить ее постоянно вместо того, чтобы обратить внимание на то, что жизнь уже изменилась. Поэтому наша жизнь может с годами вовсе не меняться [42]. Благодаря этому мы «видим» неизменных людей вокруг нас – детей, родителей, супругов, друзей, коллег и др. Порой нужно нетривиальное мужество, чтобы увидеть нечто новое в себе и в окружающем мире.

Сейчас я предлагаю вернуться к наиболее интересному, на мой взгляд, аспекту рассмотрения природы поля. А именно – к процессу формирования феноменологического поля из «ничего». Как же все-таки из первичного опыта, который нелокален по своей сути, появляется вполне осязаемый нами в пространстве и времени классический мир? Коротко я уже ответил на этот вопрос – классический мир появляется в акте взаимного рождения феномена и человека. Здесь же я сосредоточусь на описании этого процесса более детально.

В некотором смысле он напоминает возникновение Вселенной в результате Большого Взрыва. Как известно, эта концепция-гипотеза предполагает, что Вселенная возникла из некоего нелокального источника посредством огромной силы взрыва, породившего пространство и время, или, наверное, правильнее сказать – пространство-время [43]. Только применительно к процессу формирования поля я бы сказал, что Большой Взрыв перманентен по своей сути. Другими словами, мы живем не в мире, инициированном Большим Взрывом примерно 4,5 миллиарда лет назад, а в мире, в котором Большой Взрыв происходит прямо сейчас. В остальном же все до удивления похоже. Появление и того и другого происходит из нелокального источника реальности. В нашем случае – это первичный опыт. И так же, как и в случае с Универсумом, лишь вместе с появлением поля появляются представления о пространстве, времени и субъекте/объекте. Только роль Большого Взрыва в нашем случае играет акт рождения в осознавании. Хотя сегодня и физики утверждают, что Вселенную, как и поле, создал наблюдатель.

Но, напомню, этот процесс обоюдный. Если наблюдатель и создает поле, то это не означает, что само поле не участвует в создании наблюдателя. Поэтому и получается – мы рождаем поле таким потому, что оно породило нас такими. В свою очередь, мы создаем поле, создающее нас. Этакий регресс в бесконечность получается. Для диалогово-феноменологического подхода в психотерапии, напомню, базовым принципом любого контакта является следующий – «Я такой потому, что Ты есть».

Одним из наиболее важных аспектов диалогово-феноменологической теории поля является процесс структурообразования. Мы привыкли воспринимать феноменологическое поле как состоящее из элементов, каждый из которых находится в определенных структурных отношениях с другими. Но вот по какой причине и в результате каких процессов появляются человек и окружающее его жизненное пространство, мы обычно даже не задумываемся. Например, классическая теория поля К. Левина начинается с того, что автор выделяет в поле модель личности и модель окружения [Е. Бурцева, 2000; Ф. Буш, 2005; Дж. Бьюдженталь, 1998]. В психотерапии происходит примерно то же самое. Так, основатели гештальт-терапии изначально констатируют существование поля «организм – среда» [Ф. Перлз, П. Гудмен, 2001]. Но вот то, каким образом в поле появляется личность и среда, остается по-прежнему за кадром. Всегда ли поле было дифференцировано на субъекта и объекта? И не теряем ли мы что-то очень интересное и важное для психологии и психотерапии, если не задаемся этим вопросом? Я предлагаю, по крайней мере, попробовать поразмышлять на эту тему.