Array Сборник статей - Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Такой подход к диалогу необычен, и мы приглашаем читателя подумать о его достоинствах. Например, можно попытаться оценить, насколько хорошо презентация исторической критики интерперсонального психоанализа и возникновения из нее идей Стерна учитывает и ставит под вопрос концепцию бессознательного Лафарж. Выносит ли такая общая критика на первый план различия между взглядами Лафарж и Стерна на бессознательную фантазию и должно ли это быть главной целью? Остается ли достаточное пространство для возникновения чего-то нового в этом диалоге между ними? Можно также поставить вопрос о том, должен ли клинический материал быть нейтральным, чтобы быть включенным в диалог между разными точками зрения, и почему (см.: Blass, 2013). Можно также поразмышлять о том, до какой степени предоставленный обширный обзор литературы сам по себе позволяет обосновать точку зрения Стерна или, наоборот, временами затуманивает ее суть.

Чтобы понять точку зрения Стерна, нужно внимательно прочесть его комментарий (Stern, 2014). Далее становится ясно, что его возражения касаются не понятия бессознательного как такового, а того, как его понимать. Стерн утверждает: мы должны думать о бессознательном не как о фантазии, а скорее как о не поддающемся формулированию опыте переживания. Ведь фантазия базируется на представлении о психическом детерминизме, на мысли, что «на основе достаточно подробного изучения бессознательной психики можно будет – по крайней мере гипотетически – предсказать каждое психическое событие». «Фантазия» предполагает статичное, структурное представление о бессознательном как о «сцене, установленной за занавесом», несопоставимое с тем представлением о бессознательном, к которому пришел Стерн, – как обладающем свойством возникать неожиданно. Представление о неформулируемом опыте переживания, наоборот, рассматривает бессознательное как «расплывчато организованное, глобальное, не-мыслительное, аффективное состояние», но, как он позже уточняет, ограниченное рамками реальности и истории. Такое описание ставит перед читателем вопрос, действительно ли концепция бессознательного Стерна подразумевает радикальный отказ от теории фантазии, как он полагает, – или это попытка лучше представить бессознательное, например убирая вводящие в заблуждение конкретизации, которые могли проникнуть в отдельные его формулировки, и подчеркивая живое измерение бессознательного. Интересно, что граница между двумя этими вариантами, которая имеет решающее значение для определения природы и степени противоречий между Лафарж и Стерном, не всегда ясна.

За дискуссией Стерна, в высокой степени теоретической и философской, следует комментарий Фельдмана, который сосредотачивает свое внимание в основном на клиническом материале (Feldman, 2014). Фельдман выражает согласие с теоретическими идеями Лафарж относительно фантазии и высоко оценивает то, как она их формулирует. Однако его заботит их применение к представленному ею клиническому материалу. Проблема, как видит ее Фельдман, состоит в том, что Лафарж не интерпретирует полную силу деструктивности, зависти и вины пациентки. По его мнению, этот факт связан с тем, что Лафарж недостаточно исследует мощное ощущение неудачи, которое она испытывала в ходе анализа и которое в действительности было вызвано давлением со стороны пациентки, и то, как пациентка незаметно подрывала аналитическую работу. Следовательно, продолжает Фельдман, Лафарж не считает нужным и, возможно, «отказывается затрагивать деструктивные атаки на свои способности и достижения со стороны пациентки». Дальнейший прогресс, заключает он, «зависит от сложной работы по использованию своих контрпереносных реакций, включая вызванную в ней тревогу, с тем чтобы сделать некоторые фантазии, связанные с переносом, более очевидными».

Размышляя об этих интересных клинических комментариях, читатели могут опять столкнуться с вопросом, касающимся самой природы полемики и того, как лучше ее вести. Кто-то задумается, к примеру, о том, действительно ли этот комментарий сводится к проблеме применения на практике теории бессознательной фантазии, которую Фельдман обсуждает с Лафарж. Или, наоборот, можно предположить, что эти комментарии отражают фундаментальное, хотя и тонкое несогласие относительно самого понятия бессознательной фантазии. Другими словами, Лафарж не интерпретирует разрушительность и очевидные фантазии так, как предлагает Фельдман, возможно, потому, что она скорее успешно применяет теорию, отличную от той, которой придерживается Фельдман, а не терпит неудачу в применении теории, которую подразумевает Фельдман. Кто-то спросит: действительно ли две эти вероятности фундаментально различаются, или они являются просто разными способами выражения одного и того же? А если мы выбираем считать различия теоретическими, то в чем они заключаются?