Хорхе Ульник - Кожа в психоанализе

Организует междисциплинарные команды, особенно в области дерматологии и участвует в них. Является директором Psoriahue Medical Center (междисциплинарная медицина в комплексном лечении псориаза и витилиго). Является членом редакционного совета Archivos Argentinos de dermatología и Dermatología Argentina. Является автором 22 опубликованных работ, 18 учебных буклетов для университета, 5 книжных глав и двух книг: «Monográfico de Medicina Psicosomática» (ред. Virgen de las Nieves, Гранада, 2002) написана в соавторстве с José María López Sánchez и членами CEPA (Аргентина) и UDyP (Гранада, Испания); «El psiconálisis y la piel» (ред. Sintesis, Мадрид, 2004) является испанской версией этой книги. Имеет частную психоаналитическую практику в Буэнос-Айресе (Аргентина).

Написание предисловия к книге Хорхе Ульника, которую читатель держит в руках, – задача не только приятная для меня, но и деликатная. Я не являюсь экспертом в той области, которой посвящена книга – кожа и ее расстройства, – но, с другой стороны, с Хорхе меня связывает недавняя, но самая настоящая дружба. Мне не хотелось бы, чтобы первое дискредитировало мои слова, а последнее производило впечатление, что я ослеплен нашей дружбой (я не вижу в этом ничего плохого само по себе, за исключением случаев, когда дело касается написания вводных критических комментариев к книге).

Является ли эта книга введением в сравнительно новую и, несомненно, очень конкретную тему, адресуясь к тем людям, которые мало что знают об этом? Или это, скорее, прогрессивный исследовательский проект, полезный, прежде всего, тем специалистам, которые уже имеют некоторый опыт и знакомы с проблемой кожи? Я могу с уверенностью сказать, что книга является и тем, и другим. Это не только великолепный источник информации и вдохновения для начинающих, но еще и хорошо документированное, добросовестное и комплексное исследование с обильным и разнообразным клиническим материалом для специалистов.

Читая книгу, я жаждал встретить специальную главу о психотерапии больных кожными заболеваниями, методологически и технически точную, с развернутым описанием некоторых случаев. Весьма вероятно, что в своем деятельном уме Хорхе уже мечтает и продумывает такую главу. В противном случае, я стал бы в один ряд с теми, кто взывает к работе такого рода.

А теперь я приглашаю читателя взглянуть на некоторые аспекты работы и ее автора, которые, на мой взгляд, заслуживают внимания.

Важный теоретический вклад Хорхе – прежде всего, пересмотр взглядов авторов, начиная с Фрейда. Мы заново открываем у Фрейда нескольких прямых и косвенных ссылок, которые задают порядок и позволяют категоризировать понятия по теме кожи. Добросовестно и тщательно Хорхе разбирает все, что Фрейд говорит о природе и функции кожи, обозревая все его работы, от «Проекта научной психологии», написанного в 1895 г., до «Очерка психоанализа», датированного 1938 г. Эта работа важна, прежде всего, своей ясностью.

В книге обсуждается также вклад Дидье Анзьё (общая с матерью кожа; функции Эго-кожи; уровни символизации и пять типов логики, соответствующих этим уровням, которые Хорхе вводит и иллюстрирует случаями из клинической практики, а также литературными произведениями и фильмами; важная роль мазохизма как «покрывающего страдания» и т. д.) и длинный список психоаналитиков, которые в той или иной мере обращались к теме кожи.

Читатель должен быть готов к тому, чтобы вместе с Хорхе познакомиться с рядом авторов. Я не знаю, насколько полон их список; скорее всего, нет; но по прочтении книги я ощутил себя достаточно хорошо подготовленным и информированным. Меня особенно впечатлили экспрессивная функция кожи (впервые описанная Роберто Фернандесом) и вклад – на мой взгляд, свежий и актуальный – такого известного своим единомыслием с Фрейдом автора, как Макс Шур.

Что касается толкования Розенфельдом известной повести «Шагреневая кожа» , то этот комплекс я считаю содержательным и интересным, хотя такого я не могу сказать о той методологии, с которой он подходит к истории, являющейся продуктом традиционной культуры и потому должной изучаться в своем собственном контексте. Тем не менее данная тема, то есть методологический подход к этим сокровищам нашей разговорной культуры, – это совсем другой вопрос, и я не сомневаюсь в том, что Хорхе сможет обнаружить там по-настоящему значимый материал, лежащий в русле его исследования.

Нас также впечатляет собственный вклад самого автора: его добросовестный пересмотр предшественников. Он никогда не скрывает источников своих идей и дословно воспроизводит их; он выносит их на передний план, при этом он превращает эти идеи в собственные, закладывая их в фундамент своего образа мыслей и действий.