Коллектив авторов - Клинические лекции по Кляйн и Биону

Как было сказано выше, Кляйн выдвинула идею проективной идентификации в ходе обсуждения параноидно-шизоидной позиции. Для нее эта идея не являлась особо важной, но о ней было сказано и написано больше, чем о любом другом понятии, предложенном ею. В главе 5, «Клинические проявления проективной идентификации», Элизабет Ботт Спиллиус описывает понятие проективной идентификации Кляйн и то, как оно развивалось и совершенствовалось, особенно Бионом и Джозеф. При этом она говорит о трех вариантах использования идеи проективной идентификации кляйнианскими (и другими) аналитиками, особенно в Британии. В первоначальной трактовке Кляйн акцент делался на том, что проективная идентификация является бессознательной фантазией, влияющей на то, как пациент воспринимает аналитика. Бион, помимо этого, обращает внимание на то, каким образом действия пациента могут иногда заставить аналитика испытывать те чувства, которые пациент часто бессознательно ждет от него. Джозеф, расширяя бионовский подход, исследует, каким образом пациент постоянно, хотя бессознательно, «подталкивает» аналитика к импульсивным действиям, соответствующим внутренней ситуации пациента. Спиллиус делает акцент на том, что в центре внимания этих более поздних разработок находится постоянное, непрекращающееся взаимодействие между пациентом и аналитиком.

Она отмечает также, что видит мало клинической пользы от попыток объявить какую-то из моделей «правильной», более того, от попыток провести различия между проекцией и проективной идентификацией; она считает, что все три модели являются надежным способом понимания клинического материала и что все три могут использоваться одним и тем же аналитиком в разное время, иногда в одной и той же сессии.

Предмет обсуждения Майкла Фельдмана в главе 6, «Расщепление и проективная идентификация», в значительной мере совпадает с таковым в главе 5. (Эти лекции были прочитаны в разные дни.) Фельдман рассматривает кляйнианскую теорию проективной идентификации и раннего расщепления, делая особый акцент на сопровождающем эти процессы расщеплении Эго, а также на расщеплении и проецировании внутренних объектов. Проецируются не только свои плохие части. Я может избавляться от хороших частей, но в случае чрезмерности этого процесса может возникнуть сверхзависимость от внешнего объекта. Чтобы объяснить процесс проективной идентификации, Фельдман дает подробные клинические примеры и описывает фрагменты анализа трех пациентов. В первом показано, как пациент поспешно проецирует в аналитика спутанную и униженную часть себя; в данном случае пациент в ответ на интерпретцию смог вновь обрести эту часть. Второй пациент обнаруживает другую важную и относительно недавно описанную сторону проективной идентификации – провоцирование аналитика на воспроизведение ранних объектных отношений; но не повторение этих отношений, а их интерпретация дает возможность изменить первоначальное состояние. В третьем случае аналитика, как бы он ни поступал, принуждали к действию. Таким образом, Фельдман показывает, как теория проективной идентификации Мелани Кляйн, особенно в модификации Биона, Розенфельда и Джозеф, сегодня широко используется в клинической работе.

Эти шесть глав убедительно показывают, что последователи Кляйн, особенно Сигал, Бион, Розенфельд и Джозеф, развили и в некоторых случаях видоизменили первоначальные формулировки Кляйн, но что эти формулировки остаются для них основным источником вдохновения (Spillius, 1988).

Последней значительной работой Кляйн, снова вызвавшей серьезные разногласия, была книга 1957 года «Зависть и благодарность», которую высоко оценили ее последователи, особенно Бион, чья работа является предметом обсуждения последних трех глав этой книги.

До сих пор нет полной биографии и/или обзора творчества Биона. Его автобиография «Долгие выходные» (1985) является в высшей степени уникальным повествованием о его ранней жизни, школьных годах и травматическом и героическом опыте командира танка во время Первой мировой войны.

Частичные описания его работы есть у Мельтцера (1978), Гринберга и др. (1975), Вильямса (1983) и Гротштейна (1981б).

Бион родился в 1897 году в индийском городе Муттра, где его отец был иженером и управляющим. Индия произвела на него неизгладимое впечатление, и среди произведений, на которые он часто ссылался в своей работе, была «Бхагавадгита». В возрасте 8 лет его разлучили с семьей, отправив в Англию учиться в школе, что было печальным обычаем того времени. Во время Первой мировой войны Бион вступил в Королевский танковый корпус и был участником многих военных действий, получил две высокие награды за храбрость, хотя потом в книге «Воспоминание о будущем» (1975) он поясняет, что то, что происходит в хаосе и ужасе войны, очень спутанно и непонятно, а впоследствии переиначивается и искажается в попытке найти смысл там, где его нет. Очевидно, что эти впечатления оказали сильное влияние на него, и можно наблюдать, как они постоянно отражаются в его психоаналитических произведениях, особенно касающихся психотических состояний. Бион поступил в Оксфорд, где проявил себя отличным спортсменом и защитил диплом по современной истории. После недолгого периода преподавания, уже интересуясь психоанализом, он поступил в больницу при университетском колледже в Лондоне и стал изучать медицину, чтобы профессионально заниматься психоанализом. Одно время Бион работал у Уилфреда Троттера – хирурга, проявляющего глубокий интерес к психологии, известного благодаря книге о группах «Инстинкты толпы во время мира и войны», на которую Бион опирался при написании своей книги о группах.