Владимир Крюков - Самостоятельный психоанализ. Самоанализ

Для меня психосоматическая природа стигматов всегда была очевидна, но это знание и уверенность на долгие годы оставалась лишь теоретической гипотезой. И только когда я услышал о проблеме женщины, назовем ее Мариной, тогда, как говорят, у меня прямо «зачесались руки». Но это не буквально, а в переносном смысле. А вот у Марины руки страшно чесались в прямом смысле этого слова. И не только чесались. Пальцы на руках трескались, и кровавые рубцы разверзали плоть до мяса. Меня поначалу даже бросило в дрожь от увиденного.

Марина сама дипломированный детский психолог. Но она даже не знала, как подступиться к своей проблеме. Обращалась в клинику неврозов, но там даже не решались искать причины заболевания. Традиционная медицина сделала свою типичную работу – поставила диагноз, дала таблетки, которые снижают симптоматику. Но через полгода началось привыкание к наркосодержащему препарату и рецепт не продлили, оставив человека один на один со своей проблемой. Другие попытки обратиться за помощью Марина предпринимала, но никто не понимал, как подобраться к сложной проблеме.

То, что это стигматы, мы с Мариной решили не сразу. Первое мнение совпадало с поставленным диагнозом – острый псориаз неизвестного происхождения. Но псориаз не может так быстро вспыхивать и также мгновенно затухать, в особенности от простых действий, к которым прибегала Марина для снятия болевых ощущений. К религиозным стигматам отнести заболевание то же было нельзя, так как включатели процесса явно не относились к религиозной тематике, ведь Марина являлась убежденной атеисткой. Мы пришли к заключению о стигматах методом исключения иных вариантов, так как по симптоматике больше ничего не подходило. Такая ситуация еще больше нас испугала, но и пробудила неведомые резервы для достижения успеха. Позволю себе поделиться своей любимой мыслью: «Поставить правильный диагноз – сложно, но человеку нужна помощь и решение его проблемы, а не сам диагноз».

Я тоже, признаюсь, достоверно не знал, как вылечить стигматы, просто потому, что не было возможности это сделать и проверить свои идеи. Но теория подсказывала, что проблема должна быть решаемой. Аналитическая методика невероятно сложна в подобных случаях, но она сложна, в первую очередь, в поиске причин, вызывающих болезненное состояние. По моим предположениям к ядру внутреннего конфликта доступ затруднён не только с сознательного уровня, но и весьма сложен для поиска подсознательных ассоциаций. Должно было получиться поистине захватывающее расследование, полное плутаний, ложных предположений и тупиковых версий. Марина очень хотела избавиться от проблемы, потому что она сильно отражалась на ее жизни. Семья который год балансировала на грани развода, и только неимоверные усилия Марины позволяли эту грань не перейти. Но женщина чувствовала, что предел её возможностей уже близок, поэтому за мелькнувшую надежду на излечение она была готова вцепиться зубами. Да и общее знание психологии помогло ей воспринимать мои идеи благожелательно. Хотя, правды ради, следует сказать, что на первых порах она настороженно относилась к моей Информационной модели Психики и системе Самоанализа. Впрочем, я другого отношения от психологов не ожидал, и не ожидаю в дальнейшем. Слишком сильно мои исследования выходят за рамки традиционных советских взглядов, насаждаемых в обучающих психологии заведениях. Но истина пробьет свой путь, как цветок сквозь камни на горном склоне.

Традиционно в психологии и неврологии вопрос ставится таким образом: «Что происходит?», а надо искать ответ на более сложный вопрос: «Почему происходит?» Очень важно не просто описать создавшуюся ситуацию, а найти причинно-следственную связь, приводящую к проблеме. Это соответствует философскому утверждению, что у каждого явления имеется своя причина и предыстория.

Сложность проблемы не позволяла начать решать ее Самоанализом в части самостоятельного поиска источника проблемы, особенно на начальном этапе, где были одни вопросы и никаких намеков на ответы. Да и азарт, захвативший меня, заставил взяться за очную работу с пациентом. Не буду томить и нагнетать интригу, к концу третьего сеанса я нашёл путь к искомому комплексу воспоминаний. Марина сама не смогла бы найти решение, просто потому, что я, как сторонний наблюдатель, обладая соответствующим чутьем, обращал внимание не только на саму информацию, но и степень возбуждения и нюансы изменения состояния пациента. Это собственно и есть искусство психоанализа.