Патрик Кейсмент - Обучение у жизни - становление психоаналитика

За время моей клинической практики мои психоаналитические взгляды во многом изменились. Одно очень важное изменение было связано с моей прежней верой в ценность «корригирующего эмоционального опыта». Я стал видеть, как это может отклонить аналитическую работу от нужного направления. В ходе моего исследовательского путешествия к психоаналитическим способам работы мне пришлось изучить важность ограничений сеттинга, говоря «Нет», когда клиент или пациент не на своем месте для испытания гневом, возникающим, когда клиент или пациент не получают того, что им требуется. Тогда я обнаружил, какая важная работа может быть проделана в негативном переносе, большая часть которой могла бы быть упущена, если бы аналитик или терапевт был слишком доступен как явно хороший и заботливый человек. Фактически, часто требуется гораздо больше усилий для того, чтобы оставаться в распоряжении пациента для выражения его гнева, даже ярости, чем быть слишком «хорошим», неуместно отклоняя его гнев.

Я включил в эту книгу статью, которую написал об отношении Сэмюэля Беккета к его родному языку, в частности, потому, что она может пролить свет на усилия истинной самости, стремящейся вырваться из объятий ложной самости. Для забавы я добавил некоторые подробности того, как была написана эта статья, и того, что последовало за проявлением к ней интереса Масуда Хана. Я полагаю, последнее проливает интересный свет на этого замечательного, но сложного человека.

Я также включил сюда главу о скорби, несмотря на то, что ранее она уже была издана, поскольку моя работа с людьми, которые имели значимые потери, как в их детстве, так и позже, в разное время была существенной частью моей клинической работы. Я многому научился благодаря этому.

В ходе моего становления в качестве психоаналитика я начал обнаруживать ключевую важность аналитического пространства, учась контролировать его с помощью проверочной идентификации с пациентом на сессии . Я часто писал о внутренней супервизии, и в седьмой главе я даю подробности того, как шли дела в ходе клинических семинаров, которые я обычно проводил и которые назывались: «Внутренняя супервизия в действии».

Я продолжаю выделять некоторые способы рассмотрения происходящего в кабинете, которые помогли мне развить то, что я называю клинической антенной . Я люблю изменять перспективу, чтобы оставаться чутким к различным возможным значениям, контролировать аналитическое пространство, а также осмысливать то, что, возможно, вторгается в аналитический процесс или влияет на него.

В последующих главах книги я размышляю над проблемами, обсуждения которых я встречал нечасто, включая совпадения и то, что могло бы быть телепатической коммуникацией, диагностическими снами и еще многим, что очаровало меня или привлекло мое внимание. Исследовать эти вопросы меня побудила обеспокоенность тем, что психоаналитики, похоже, часто думают, что они знают все лучше всех, придумывая аналитические объяснения жизни во всех ее проявлениях. В противоположность этому, я наслаждался моментами, когда происходило нечто, не так-то легко поддающееся объяснению.

Я возвращаюсь к проблемам уверенности и к отличной от нее неуверенности, которую я расцениваю как существенную установку для большей части нашей работы в психоанализе. Я также повторно поднимаю некоторые проблемы, связанные с религией. Должны ли аналитики продолжать отклонять верования других просто потому, что мы не разделяем их? Возможно, есть место для уважения и для того, чтобы помнить, что мы необязательно должны знать все лучше всех. И наконец, я оглядываюсь назад и пробую поместить в контекст, по крайней мере, часть пути создания этой книги.

Как всегда, я заинтересован в том, чтобы были защищены тайны пациентов, особенно когда некоторая клиническая работа публикуется для блага других. Я обсуждал эти вопросы весьма подробно в другом месте (Кейсмент, 2005а, Приложение II), и я остаюсь на позициях, обозначенных ранее.

Я продолжаю надеяться, что те пациенты и студенты, работы которых я использовал, оценят заботу, с которой я стремился защитить их анонимность. Любой, кто узнает себя или свою супервизированную работу среди виньеток, представленных здесь, я надеюсь, предпочтет остаться не узнанным кем-либо еще.