Александр Баттиани - Логотерапия и экзистенциальный анализ сегодня. Актуальная характеристика

Вернемся к нашей метафоре со слепым и хромым. В природе нам известны многочисленные примеры симбиоза и биологического равновесия, обоюдного приспособления животных и т. д. Это и есть «рецепт успеха» природы: сотрудничество и взаимопомощь. Но то, что вы описали как «своего рода самаритянскую позицию» выходит далеко за эти рамки. Она дана нам, в отличие от животных, лишь как возможность, то есть в нашем свободном пространстве. Способность делиться и великодушие не заложены в нас, как в животных, на уровне инстинктов. Ничто не принуждает нас делиться с другими или быть великодушными. Говоря иначе, человеческая способность делиться не запрограммирована биологически, она не активируется автоматически, если мы обнаруживаем какой-то изъян. Она гораздо ценнее, она есть выражение истинной благосклонности, то есть акт свободы и ответственности, акт свободного выбора в пользу великодушия и участия.

Итак, мы можем и то, и другое: пройти мимо страдающего или попытаться помочь ему в рамках наших возможностей. Ведь то, что вы называете «своего рода самаритянской позицией», если позволите мне снова подхватить и развить вашу мысль, находит свою противоположность в неблагодарности и непосредственно с ней связанным дефицитом благосклонности. Со своей незрелой внутренней претенциозной позицией человек становится слеп к собственному счастью («Мне это полагается!»), ровно как к бедам окружающего мира («Почему это должно меня касаться?»). Первое расценивают как нечто само собой разумеющееся, а последнее и вовсе не рассматривают. Определение счастья, которое мы находим у Франкла, как то, что обошло стороной, а также ваши слова об обобщенных ценностях отношений и самаритянской позиции иллюстрируют обе стороны медали. Собственное счастье точно так же не есть нечто естественное, как и нужда другого человека, мимо которой проходят, пожав плечами, хотя имеют ресурсы для помощи.

Нам нужно также отдать дань реализму, не забывая, что мы на самом деле никогда не знаем, когда окажемся на какой стороне, будем ли мы долго обладать счастливой возможностью делиться с другими и когда станем зависимы от тех, кто поможет встать нам на ноги.

Лукас: Хорошо, что вы подчеркнули аспект свободы, размышляя о людском сосуществовании, ориентированном на смысл. В психопатологии многие проблемы основаны на неверных или противоречащих смыслу реакциях на определенные жизненные данности. Франкл в своей книге «Теория и терапия неврозов» (Frankl, 1970) посвятил большую главу «реактивным неврозам». Их раньше не диагностировали, а сегодня этот термин устарел. И все же реактивный элемент является ключевым во многих душевных расстройствах.

К примеру, на человека когда-то напала собака по дороге в школу, и у него развилась фобия, а другой после такой же ситуации стал учиться правильно обращаться с животными. Одна девочка обнаружила в детстве, что благодаря ее больному горлу или животу мать нежно к ней относится, и стала упражняться в истерической манипуляции окружающими, а другая после такого же открытия отказалась от такого «театра». Многочисленные психологические картины болезней имеют комбинированную природу: это не только психосоматические заболевания с их типичной комбинацией предварительного телесного повреждения плюс провоцирующих стресс-факторов, но и многие проблемы зависимостей, при которых человек реагирует на краткосрочное эмоциональное удовольствие желанием получить «того же и побольше» вместо того, чтобы с осторожностью воздержаться, или ятрогенные (возникшие только вследствие вмешательства врача) формы расстройств, при которых необдуманные слова врачей или других авторитетных личностей слишком серьезно воспринимаются или интерпретируются как угроза беды.

Этот список может дополнить и то, что мы обсуждали: неадекватная (вместо адекватной) реакция на собственное счастье и на чужое страдание.

Баттиани: То, что мы сейчас обсуждаем, можно рассматривать не только с точки зрения индивидуума, но и коллектива. В таком случае мы непосредственно коснемся той области, которую Франкл назвал «патологией духа времени», выделив после Второй мировой войны четыре распространенные в обществе патологические установки: установку на временность бытия, фаталистическую, коллективистскую установки и фанатизм (Frankl, 1955).