Сергей Корсаков - Общая психопатология

Этим я закончу изложение наиболее типичных состояний, с которыми приходится сталкиваться психиатру. Знакомство с ними будет, конечно, полнее, когда мы перейдем к изучению отдельных форм психических болезней и, с другой стороны, когда мы более подробно познакомимся с теми элементарными расстройствами душевной деятельности, из комбинации которых слагаются эти состояния. Знакомство с этими элементарными расстройствами необходимо, чтобы при наблюдении различных состояний у душевнобольных иметь возможность произвести так сказать анализ наблюдаемого состояния, без чего невозможна диагностика психических болезней. К рассмотрению этих элементарных расстройств мы и должны теперь перейти.

Болезненные расстройства в душевной деятельности захватывают обыкновенно все ее сферы; редко бывает, чтобы при душевной болезни была поражена одна сфера интеллекта или одна сфера чувства, одна сфера воли; большею частью наряду с расстройствами в сфере интеллекта находятся и расстройства душевного чувства, и расстройства в сфере воли. Однако для удобства изучения, а главное для того, чтобы при постановке клинической диагностики иметь известный план для исследования и анализа, различные симптомы, наблюдаемые при душевных болезнях, разделяются на отдельные группы, смотря по тому, к расстройству какой сферы они относятся. Таким образом являются болезненные расстройства в сфере интеллекта, в сфере душевного чувства, в сфере воли и расстройства сознания. Мы начнем с обозрения элементарных болезненных расстройств в интеллектуальной сфере.

Мы знаем, что богатство нашего интеллекта заключается в запасе представлений и понятий. Представления образуются из ощущений; представления запоминаются, т. е. следы их хранятся в скрытом состоянии, по временам восстановляются, репродуцируются , являются в форме идей, вступают между собою в сочетания, ассоциируются , образуют новые категории представлений, образуют понятия. Благодаря законам ассоциаций сочетания представлений происходят в известной последовательности. При известной правильности сочетания получаются правильные суждения, умозаключения и выводы, являются правильные логические операции в форме акта мышления. Благодаря всему этому мы и познаем мир правильно – в тех границах, в которых это доступно человеку.

Но умственная деятельность человека может подвергнуться расстройству, и тогда способность познавания расстраивается. В какой форме появится это расстройство, это будет различно, смотря по тому, что именно будет расстроено в механизме интеллектуальной деятельности, иногда эти расстройства можно назвать только количественными , например, когда умственная деятельность будет совершаться лишь более или менее недостаточно , когда она будет ограничена вообще или в какой-нибудь отдельной части своей; но чаще эти расстройства бывают и качественные , так как благодаря расстройству механизма умственной деятельности содержание интеллектуальной деятельности бывает неправильно, а иногда и совершенно извращено ; в последнем случае человек имеет нередко превратное представление об явлениях внешнего мира и о самом себе, например, называет себя именем Александра Македонского, а окружающих считает за придворных или считает себя за человека, обреченного на казнь, а окружающих за палачей; или совершенно не узнает своего помещения, своих близких и т. п.

Хотя очень часто у душевнобольных количественные расстройства соединяются в большей или меньшей степени с качественными, но все-таки это не всегда. Иногда (и притом вовсе нередко) бывают случаи, когда никаких признаков качественных расстройств в интеллектуальной деятельности, т. е. извращенного понимания, мы не можем заметить у больного, а замечаем только уклонения количественные, бедность или чрезмерное обилие идей, ускорение или замедление мышления, слабость или особую силу памяти или изменения, касающиеся лишь формы сочетания идей между собою (так называемые формальные расстройства), не вызывающие извращенного понимания. Эти случаи дают часто повод к недоразумениям между врачом-психиатром и не врачами. Врач, видя, что человек стал умственно вял, что мышление его резко ограничено, память слаба, указывает, что он психически болен, а ему возражают, что, так как этот человек не говорит никакой вопиющей нелепости, он, следовательно, не может быть причислен к «помешанным» и не может быть третируем как душевнобольной. Такого рода недоразумения, основанные на различных точках зрения (врач привык обращать внимание не только на то, что нового развилось у человека вследствие болезни, но и на то, чего в нем недостает из прежних его свойств, а не врачи часто совсем не замечают последней стороны или не придают ей патологического значения), являются существенным препятствием для своевременного помещения душевнобольных в лечебницу и для наложения на них опеки.