Владимир Миркин - Как бросить… есть! И начать жить!

– Что же делать? – в отчаянии спросил Вадим.

– Да, собственно, пустяк. Пару кубиков снотворного. Мы сделаем свои дела и отпустим вашего друга. – Он протянул Вадиму небольшой пятикубовый шприц.

– Нет, нет! Только не это, – взвизгнул Вадим и попятился к двери.

Валет в два прыжка догнал его и сильно ударил ногой в живот. Вадим как подкошенный упал на пол. Лысый поднял его и подставил к горлу нож.

– Бежать, падла, вздумал, – зло прохрипел он.

Вадим побелел и упал на колени.

– То-то, – прошипел лысый и указал ему глазами на стол.

Вадим встал и дрожащей рукой схватил шприц. На мгновение он застыл, осознавая весь ужас происходящего. Наконец, преодолев себя, направился к Алексею, который уже лежал, связанный, на диване.

– Не волнуйся, Алексей, это только снотворное, так надо, понимаешь… – шептал он. – Потом тебя отпустят.

– Уйди, иуда. – Алексей плюнул ему в лицо.

Вадим зло сжал губы и схватил его левое предплечье.

Алексей почувствовал, как игла легко вошла в вену, и в этот

момент испытал легкое оглушение, словно получил изнутри мягкий удар в голову. В глазах резко потемнело, только впереди появились светящиеся точки. Все поплыло, сознание проваливалось в какую-то бездну. Неожиданно он вздрогнул от резкой, кинжальной боли в груди, мир опрокинулся, завертелся, понесся куда-то вниз – в черную мглу.

– А студент-то наш, кажется, хвоста заломил, – испуганно промычал Валет, в ужасе ощупывая ледяные руки Алексея.

– Ты что, черт гугнявый, – зло проговорил лысый. Он подошел к Алексею и начал сильно трясти его безжизненное тело. – Точно, готов… – От волнения он провел рукой по лбу. – Ты что ему дал?

– Ширки немного… из кастрюльки.

– Идиот! Ты же ему сердце посадил. – Лысый зло посмотрел на Валета. – Черт, на мокруху раскрутились… – с досадой сплюнул он. – Зря только его дружка отпустил. Он нас на первом допросе заложит. Уходить надо.

– А Сонька как же? Ведь помрет одна.

– Ты что, Валет, из-за нее «магаданить» собираешься?.. Из-за кого, из-за девки? Брось, ей все равно одна дорога.

Через час в квартире никого не было. Второпях забыли закрыть дверь. Казалось, вместе с ветром по квартире гуляла сама смерть. Лишь только частое прерывистое дыхание девочки напоминало еще о слабых отголосках не сдававшейся жизни. Прошло еще несколько часов. Алексей почувствовал резкую головную боль, вокруг которой сосредоточилось все сознание. Боль разрасталась все больше и больше, наливая собой, словно свинцом, все тело, лишая его способности двигаться.

Алексея затошнило, и он открыл глаза. «Жив…» – пронеслось в голове. Он попытался встать и застонал от боли в руках, затекших от тугой веревки. Все плыло перед глазами, неприятные рвотные позывы подкатывали к горлу. Его вырвало. Кое-как добравшись до окна, он с силой надавил плечом на стекло, раздался треск, и в комнату ворвался свежий воздух. В это время послышался приглушенный стон.

Алексей вспомнил о девочке и стал пилить веревку о стекло, рискуя сильно изрезать руки.

Освободившись, он завернул девушку в одеяло и двинулся к выходу. Неожиданно хлопнула наружная дверь. Алексей замер с ношей в руках. Ему стало обидно вот так умереть, когда спасение было рядом. Он напряженно вслушивался в каждый подозрительный шорох. Раздался еще один хлопок, затем второй, словно кто-то открывал и закрывал двери. Неожиданно догадка промелькнула в его сознании. Собрав все свои силы, он решительно направился навстречу судьбе. В прихожей никого не было. Настежь распахнутые двери громко хлопали, раскачиваемые порывами ветра. Алексей вышел на улицу, прижимая к себе слабое, трясущееся тело.

Доктору В. И. Миркину