Оксана Солодовникова - Исцеление силой рода. Избавление от заболеваний тела и психики

Здесь следует четко понимать, что процесс будет длиться определенный промежуток времени. Принятие вины за убийство в таком случае не такое простое дело. Ведь прерывание беременности на позднем сроке – это в любом случае убийство с точки зрения системной семейной психотерапии, и оно оказывает влияние на всех. Мужчина отказался жениться. Что тяжелее вынести – позор и осуждение того времени или прервать беременность? Многие выбирают второе, и здесь не стоит осуждать, ведь как первый, так и второй вариант предопределены тем, что происходит в семейных системах и в целом в роду человека. Для принятия вины всегда нужно время. И тут стоит понимать, что при работе все-таки больше результата дает то, когда ребенок оставляет то, что он несет вместо родителей, облегчение в отношениях наступает быстрее, чем когда мама и отец говорят ребенку: «Это мое, оставь это мне» и т. д. Дать доступ уже взрослому ребенку к отцу и оставить его в поле отца – это не значит отправить его к мертвым, так как отец умер. Не важно, умер отец или жив, в сыне продолжается и его жизнь. Дать доступ к отцу – это дать разрешение на любовь и уважение к отцу такому, какой он есть. Это крайне важно для ребенка. И это важно для мамы – принять и смириться с тем, что сын имеет право и должен брать мужское от своего отца и своего рода. Это только первые шаги для того, чтобы в системе стали происходить изменения.

Татьяна пришла на прием из-за того, что ее муж пьет. В браке они 15 лет, и последние пять лет он все сильнее и чаще стал уходить в запои. Сам муж говорит, что хочет отказаться от алкоголя, но не может. Татьяна верит в Бога, часто бывает в церкви, молится за мужа, за семью. Читает психологическую литературу, но не может найти выход. Таня чувствует себя виноватой, так как не может помочь мужу, думает о разводе, так как сама устала и скоро попадет в психиатрическую больницу. Считает, что, может быть, без нее, с другой женщиной он перестанет пить. Когда я ее спросила, откуда у нее такие рассуждения, Татьяна ответила, что «нужно нести ответственность за свою жизнь». Я согласилась с этим, но задала вопрос: «А кто отвечает за то, что муж пьет?» Таня опустила глаза и сказала, что чувствует себя виноватой в том, что ее муж пьет. «Ведь я тоже отвечаю за то, что мой муж пьет? Я не могла ему помочь», – ответила Таня. Типичная позиция созависимых жен.

Хочу сразу прокомментировать данную и похожие ситуации.

1. Ответственность каждый несет сам за свои поступки. Созависимый за свои чувства и поведение, а зависимый – за свои.

2. Когда речь идет о зависимости, близким следует различать личность зависимого партнера и проявления его болезни. Где партнер со своим характером, своими чувствами и желаниями? А где проявления болезни? По мере развития зависимости это становится делать все сложнее.

3. Те чувства, эмоциональные реакции, которые переживают созависимые члены семьи, – это их чувства и реакции. Их никто не заставляет и не вынуждает так реагировать и чувствовать. Все чувства и реакции идут из их родительской семейной системы. Те чувства, эмоциональные реакции, которые переживают зависимые члены семьи, – это их чувства и реакции. Их никто не заставляет и не вынуждает так реагировать и чувствовать. Все чувства и реакции идут из их родительской семейной системы.

4. Никто не пьет, не играет в азартные игры и не употребляет наркотики из-за своего партнера, а именно мужа или жены, или их поступков. Алкоголизм, наркомания, игровая, пищевая зависимости и др., в том числе и созависимость, берут начало в родительской семейной системе.

5. Путь для поиска решения у каждого в семье свой – у созависимого свой путь и своя программа, у зависимого свой путь и своя программа.

6. В любой паре встречаются люди с похожими судьбами и темами в роду, но решения в системах различны, это и создает проблему, конфликт и является задачей одновременно.

Когда я объяснила Татьяне вышеизложенное, она согласилась с такой позицией, даже как-то легко, на мой взгляд. Когда мы приступили к работе, оказалось, что Таня в своем образе с мужем стояла так, как стоит папина дочка. Может ли такая женщина как женщина быть доступной для мужчины? Нет. Для нее внутри неосознанно единственный партнер – это ее отец. Что может сделать Татьяна? Путь – стать ребенком для своего отца, а не партнером и только тогда занять место рядом с мужем как жена. Это внутренний процесс, только на уровне сознания такую задачу не решить. Татьяне следовало внутренне сказать отцу: «Я – только твоя дочь. А ты – только мой отец. Ты старше, а я младше. Ты больше, а я меньше. Ты – только отец, и я буду смотреть на тебя как на моего отца». Маме: «Дорогая мама, я не видела тебя. Сейчас я вижу, что ты моя мать, а я твоя дочь. Я всю жизнь была рядом с отцом, и я не видела тебя как мать. Мама, я делала это для тебя. Я только твоя дочь. Мама, сейчас я вижу тебя по-иному». Здесь Татьяна расплакалась и сказала, что только сейчас поняла, что у нее в семье совсем не было контакта ни с кем из родителей и она так одинока внутри. Мужу: «Ты – мой муж, а я – твоя жена. Сейчас я вижу то, что нас соединяет и что разъединяет. Я никогда не видела тебя как мужа, в тебе я искала отца. Сейчас я впервые смотрю на тебя как на мужчину. И мне нужно время, чтобы стать для тебя по-настоящему женой. Я вижу твою зависимость и соглашаюсь с тем, что это относится к тебе. И ты сможешь это нести и справляться с этим сам и отвечать за себя сам. А я буду отвечать за себя сама». Алкоголю: «Теперь я вижу, какую ты играешь роль, что ты даешь моему мужу. И я соглашаюсь, что это так. Я вижу тебя, и я соглашаюсь с тобой. Ты не виноват, вред он причинял себе сам». Все фразы, которые приведены здесь и в книге, носят частично индивидуальный характер. Они произносятся в особом состоянии, когда человек находится внутри образа своей семьи. Для этого необходимо представить всех членов семьи, к которым обращаешься, представить себя внутри своей семьи, ощутить, как чувствует на своем месте каждый член семьи.