Дмитрий Семеник - Освободи себя. Как преодолеть насилие и его последствия

Я прожил уже пятьдесят лет, но, слава Богу, хорошо это или плохо, я не сталкивался с насилием лично в своей жизни. Конечно, где-то били или еще что-то подобное, но это все такая мелочь! И мне всегда трудно отвечать на вопросы о насилии, потому что имею ли я право людям, которые пережили что-то гораздо более тяжелое, говорить о том, чего я сам не пережил? Потом я для себя понял, что задача священника – помочь человеку встретиться с Христом. Потому что вот я не переживал насилия, но какое насилие пережил Иисус Христос! Все мы с вами видим это, взирая на крест. Буквально вчера я перечитывал Евангелие и думал: Господи, вот он, ответ на вопрос – как пережить насилие. Я перечитывал Евангелие о том, что делали с Христом в последний день Его жизни. Кто Евангелие читал, знает. Кто не читал, может, фильм

«Страсти Христовы» смотрел. Несмотря на то, что этот фильм такой спорный, я считаю, что там Мел Гибсон поставил перед собой задачу показать, как Христа терзали, чтобы до людей дошло, и он показал это очень натуралистично. Примерно так оно и было. Настолько жутко то, что переживал Христос!

Есть такие слова у апостола Павла: «У нас должны быть те же чувства, что и у Христа Иисуса». В ночь перед распятием Его отдали солдатам, чтобы они над Ним поразвлеклись, а солдаты были еще те садисты, им скучно было, и они развлекались с Ним очень жестоко. У солдат была игра – человеку завязывали глаза, а другие по очереди били его палкой, а он должен был с завязанными глазами указать ударившего. Если он угадывал, то на его место вставал ударивший. А если не угадывал, снова ударяли, и так били до тех пор, пока не угадает. Так вот, с Иисусом так «развлекались», только с той разницей, что на его место вставать никто не собирался.

Меня всегда потрясает разница между тем насилием, которое претерпевал Иисус Христос и между любым другим насилием. Это был тот единичный случай, когда у Него было достаточно власти в одно мгновение это все прекратить, но Он не прекратил, потому что должен был пройти этим путем до конца. Когда над человеком так издеваются, то понимаешь, что человек это терпит, потому что ему, как правило, ничего другого не остается, он не может сбежать. У Иисуса была совершенно другая ситуация – Он мог в любой момент их всех в порошок стереть! Он сказал апостолу Петру, который вынул меч: «Думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?»6

Я думаю, что христианин в тот момент, когда он претерпевает насилие, должен всегда помнить, что в нем страдает Христос. То есть в любом насилии всегда бьют

Христа. Христос вечно распинается, Христос вечно терзается, и поэтому в тот момент, когда бьют меня, бьют Христа во мне и наоборот, если я кого-то бью, я думаю, что я бью этого человека, а бью Христа! Христос в любом человеке присутствует, воплотившись. Это тоже дает силы. На какую-то другую высоту поднимаешься, когда вспоминаешь о том, что не просто тебе не повезло и тебе досталось, а это извечная борьба между добром и злом, и что в данный момент лучше быть страдающим. Добро всегда страдательное в этом мире, а в том будет все наоборот. Но чтобы перейти в тот мир, надо пройти через страдания этого мира.

Когда смотришь какой-нибудь фильм, где жестокость, например, прошедший недавно фильм «Тяжелый песок» про еврейское гетто, всегда жутко вдвойне. Мучает не столько сострадание к тому, кого мучают или убивают, еще больше мучает ужас оттого, что это делают люди, что человек на это способен, что человек может вот так по отношению к другому себя вести. Мне вспоминается документальный фильм, который я еще в детстве смотрел. К одному человеку приехал корреспондент. Этот человек когда-то воевал, был в плену и немецком концлагере, и его корреспондент просит рассказать об этом. А он говорит: «Я не хочу об этом рассказывать». Корреспондент спрашивает: «А почему?» На что бывший пленный говорит: «Мы ведь детей учим верить в человека, да? Я, когда там был, эту веру потерял, и я не уверен, что я уже верну ее – сколько лет уже прошло, вроде бы зажило, а когда я начинаю вспоминать об этом и рассказывать, я снова теряю веру в человека».

Поэтому на самом деле человек существо падшее, очень поврежденное, существо, гораздо более склонное ко злу, чем к добру. В обществе все-таки зло как-то преследуется, и нельзя просто так кого-то избивать или мучить, и поэтому человек как-то себя еще держит в рамках закона и морали. Но как только он оказывается на войне или в зоне, или в роли старослужащего в армии или еще где-то, где уже социум, общество, в котором он находится, допускает проявление насилия, из человека все это начинает лезть. И поэтому очень часто люди, оказавшиеся в таких ситуациях, проявляют уже зверские качества, которых никогда бы они не проявили в нормальном обществе.