Иван Стригин - Альтернатива выживанию. Введение в психосинтез

Отвечая на вопрос, откуда берутся субличности, Джон Роуэн проследил несколько путей их формирования. Один из наиболее явных – это роли, которые мы играем в своей жизни. Например, роль учителя может быть настолько прилипчивой, что из нее сложно выйти, придя домой, а начинающим психологам иногда справедливо говорят «я не твой клиент, хватит копаться в моей голове».

С этим же сталкиваются и почти все мамы, когда их дети покидают семью и начинают жить отдельно: перестать быть только мамой очень сложно, и многие тогда продолжают компульсивно играть привычную роль, становясь мамой для всех и каждого, потому что иначе просто не умеют.

Другой источник: внешние конфликты, которые постепенно становятся внутренними. Например, девочка, которой запрещают играть с мальчиками, находится в ситуации конфликта между своим желанием и прямым запретом матери. Она переживает в связи с этой ситуацией два прямо противоположных опыта восприятия себя: «я, которая хочет играть с мальчиками» и «я, которой нельзя играть с мальчиками». Во взрослой жизни этот конфликт будет разыгрываться уже внутри нее, когда в различных ситуациях она будет слышать внутренний голос: «так хорошие девочки себя не ведут».

Помимо этого, у каждого из нас есть образ идеального себя – человека, которым мы хотели бы быть. Это герой или героиня, мудрец или волшебница, знаменитый певец или фотомодель, и в какой-то форме они уже живут в нас. В обществе есть стереотипные образы, связанные с тендерными ролями, национальностью, цветом волос и другими особенностями, и эти образы имеют отражение в нашей психике в виде субличностей.

Коллективное бессознательное – источник множества образов, общих для разных народов и эпох. Эти образы Юнг назвал архетипами. Они вызывают определенные чувства, имеют свое лицо и отражают определенный универсальный опыт. Например, архетип Тени – это образ того, что мы не принимаем в себе, чего в себе боимся и не хотим видеть. Другой пример – архетипы Короля, Воина, Мага и Любовника в жизни мужчины.

Пожалуй, наиболее значимый для каждого путь формирования субличностей – наша личная история. Ребенок с рождения находится в отношениях со своей матерью и воспринимает все ее действия и слова каким-то образом. Его восприятие в контексте отношений формирует внутренний образ матери (мать интернализуется), который может быть совершенно разным, в зависимости от того, как именно ребенок воспринял мать и в каких отношениях с ней был. Со временем границы между этим внутренним образом и человеком истончаются, и вот уже не мать поощряет или критикует ребенка, а сам выросший ребенок уже вполне самостоятельно критикует себя.

Разумеется, мы не можем буквально принять в себя нашу мать: это только ее образ, притом настолько точный, насколько его позволяет создать восприятие ребенка. То есть, мать нашей психической реальности будет отличаться от матери – реального живого человека – и, порой, очень значительно. Внутренний образ во многом состоит из наших же эмоций в связи с тем, что происходило в наших отношениях с матерью, потому внутри себя мы имеем не отпечаток матери, а ее версию. Так, моя мать и мать моей сестры – по большому счету, совершенно разные матери, если речь идет о восприятии.

Более того, реальная живая мать может проявлять себя совершенно по-разному, в одних ситуациях она добрая, нежная, любящая, в других – она кричит и наказывает. И тогда это могут быть уже два совершенно разных интернализованных образа, каждый из которых начинает со временем проявляться как субличность.

У среднего человека, как правило, от четырех до девяти субличностей. Может встречаться и больше, но часто это могут быть какие-то аспекты одной и той же субличности, и тогда это уже вопрос эффективности: выделять их все или не множить сущности без необходимости.

Учитывая многообразие способов возникновения и уникальность личной истории каждого из нас, «набор» у всех свой, но некоторое сходство с «наборами» других людей все-таки прослеживается.

Основатели метода Voice dialogue therapy Хэл и Сидра Стоун выделили наиболее часто встречающиеся субличности, и каждый из нас наверняка узнает в себе как минимум половину этого списка.

Критик – субличность, которая всегда говорит нам, когда мы что-то делаем не так. Критик внимательно следит за каждым нашим шагом, выискивает ошибки и неточности в речи, морщится от опухших утром глаз в зеркале – и всегда знает, как сделать так, чтобы мы почувствовали себя жалкими ничтожными неудачниками, при этом искренне считая, что делает это для нашего же блага.