Мирзакарим Норбеков - Опыт дурака-3. Как жить и добра наживать. Самостоятельное изготовление семейного счастья в домашних условиях

На момент нашей встречи ему перевалило уже за 80 лет. У него была отдельная палата, обставленная как рабочий кабинет. Каждое утро он вставал, в девять-десять часов приходили врачи, многие – его ученики, он надевал белый халат и шел с ними на обход. Абсолютно серьезно. Он как главврач обходил больных, назначал им лечение.

Санитары и врачи все в один голос уверяли, что утром, в моменты обхода, он становится абсолютно здоровым. А после окончания обхода, после того, как он снимал белый халат, у него возобновлялась его болезнь.

Что за болезнь? Ревность к своей 80-летней старухе. Дикая беспочвенная ревность. Он был готов ее убить за то, что она в его отсутствие якобы гуляет на стороне!

Для того чтобы у него пройти обучение, мне пришлось устроиться санитаром в эту больницу. Прошло несколько месяцев, и мы с этим академиком крепко подружились.

Ежедневно он читал мне лекции: как правильно обследовать пациентов, на что в первую очередь обращать внимание… Я горжусь, что у этого человека, светила психиатрии, 9 месяцев проходил обучение.

Первые две недели занятий мне было очень тяжело. Возвращаясь домой, включая телевизор, я ловил себя на том, что дикторы новостей – сумасшедшие, ведущий популярной передачи – потенциальный клиент с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз»…

Выступает Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев… Смотрю на него и вдруг вижу, что у него с головой не в порядке. Налицо все признаки параноика.

Оказывается, когда ты каждый день видишь большое количество шизиков, на нормальных людей посмотришь и в них тоже видишь, что они – ненормальные. У профессионального психиатра с годами, оказывается, с головой что-то начинает происходить… Начинает куда-то улетать. Профессиональная деформация.

Невропатологи тоже со временем становятся такими же…. Нормального невропатолога со стажем практически невозможно найти.

Переключимся на позитив. Самые-самые долгоживущие врачи – это педиатры. Самые искренние, самые, скажем так, молодые в душе – это педиатры.

Еще один нюанс. Почему педиатры часто становятся сильными врачами?

Самый лучший врач – это ветеринар. Ветеринар никогда не спрашивает: «Чем болеете?» Подошел, посмотрел, посмотрел еще раз: этому – укол, этого – на мясо. Животные же не могут сказать – где болит, что болит. Поэтому у ветеринаров с годами развивается подобие узкопрофессиональной интуиции…

А маленькие дети тоже никогда не говорят, что и где у них болит, поэтому педиатру приходится развивать чувствование.

Далее. Врач-педиатр волей-неволей должен… набраться от того, с кем поведешься. То есть, раз они постоянно возятся с нашими ангелочками, это их как-то облагораживает. Вы заметили, что детские врачи сами часто похожи на малышей. Такие же светлые и чистые.

Теперь обратим внимание на тех людей, которые нарушают целостность организма и потом руками лезут внутрь. Это хирурги.

Для истинных хирургов больной представляет интерес до вскрытия и во время вскрытия.

В силу специфики их профессии большинство хирургов смотрят на человека, примерно так: вверху рот, посередине пищевод, внизу анус. При таком подходе уже не остается места для души. Поэтому многие хирурги – циники.

В любой профессии есть специализации очень опасные для жизни. Среди врачей это – реаниматологи.

Это самые, можно сказать, страстные труженики. Реаниматолог не может себе позволить отдых. Реаниматолог – это врач, который каждый день выходит на бой, и его со всех сторон окружает смерть. И это не считая родственников пациентов.

Человека бомбардируют со всех сторон, в том числе сам больной, который лежит и жалуется изо дня в день, что ему очень тяжело, очень плохо. На пять минут в сторону отошел от больных, сразу стоны: «Где он? Почему его нет?»

В свое время я проводил ряд исследований различных специалистов-медиков. Среди врачей самые тяжелые отношения в семье, самые непрочные семьи, часто болеющие родственники у реаниматологов. Самая короткая жизнь среди медработников – опять-таки у реаниматологов.

Дорогие врачи! Не обижайтесь на меня. Как-никак я уже сорок лет работаю с вами, можно сказать, в одном цеху и очень ценю вас за то, что вы ежедневно помогаете людям, спасаете человеческое здоровье, а подчас и жизни.

А теперь еще об одном моем наблюдении. Отрицательное влияние больных на жизнь врача начинается примерно после пятнадцатого человека. Он принимает одного за другим и где-то к обеду чувствует себя не в своей тарелке.