Дженнифер Джекет - Зачем нам стыд? Человек vs. общество

Чувство стыда – его следует отличать от чувства, когда тебя мучает совесть, – является наказанием и как любое наказание используется в качестве средства принуждения к соблюдению общественных норм. Человечество знает наказания, предполагающие лишение преступника жизни, свободы, физической неприкосновенности, ресурсов или репутации (либо те или иные их сочетания), и, когда человека стыдят, мишенью становится именно репутация. Лишение провинившегося чего бы то ни было может носить активный характер – таковы, например, лишение жизни через смертную казнь, тюремное заключение, пытки, штрафные санкции или пикетирование – либо принимать пассивную форму отторжения, поражения в правах, как в случае остракизма или бойкота. (В ходе исследования, проведенного в США, две трети из 2000 респондентов признались, что бойкотировали кого-то из ближнего окружения, а треть сами становились жертвами бойкота.)

Человечество с большой изобретательностью выдумывает наказания, не предполагающие прямого насилия. К примеру, Чарльз Диккенс описывал южноамериканские племена, где «длинные волосы столь высоко ценились как признак красоты, что лишение их считалось ужаснейшей карой». К этой категории относится и одиночное заключение, которое в Америке может длиться несколько десятилетий. Когда мы с братом затевали драку, мама наказывала нас, и пальцем не тронув: просто заставляла 20 минут сидеть в обнимку на лестнице. Наказание стыдом может носить как насильственный, так и – ныне преобладающий – ненасильственный характер. Напомню, что наказать стыдом в нашем понимании означает выставить на позор – на всеобщее обозрение – или угрожать этим виновной стороне. Это можно проделать и без нанесения физического ущерба, из чего вовсе не следует, что такое наказание не причиняет страданий.

Наказание может налагаться человеком или группой людей, ставших жертвами нарушителя, либо третьей стороной или даже самим провинившимся (средством самонаказания становится вина). Как правило, наложение наказания сопряжено с издержками для карающей стороны, поскольку требует затрат энергии, да и определенный риск ответных мер исключить нельзя. Чем более опасным или рискованным является наказание, тем больших издержек оно требует. Уже в глубоком прошлом люди осознали, что в очень многих случаях вместо физического, зачастую насильственного, отторжения от социальной группы достаточно подвергнуть виновного общественному порицанию. Стыд как мера социальной защиты позволяет наказать его без лишних трат, одним только разрушительным влиянием публичного позора на репутацию: например, если члены группы решат отказаться от дальнейшего сотрудничества с наказуемым. Наказание стыдом и остракизм тесно связаны, но пристыдить «дешевле», чем подвергнуть остракизму. И в отличие от информационной открытости, прозрачности, которая выводит на чистую воду всех, воздействие стыдом оказывает влияние лишь на какую-то часть людей.

Когда и как возникло наказание стыдом? Первые гоминиды, как многие другие социальные животные, были способны контролировать взаимодействие и разногласия между членами группы лишь путем непосредственного наблюдения. По мере того как группы разрастались, а древние люди осваивали кооперацию, совершенствовалась способность человеческого мозга следить за тем, чтобы каждый человек соблюдал все правила. Согласно гипотезе взаимной чистки, выдвинутой антропологом Робином Данбаром, мы научились разговаривать вследствие необходимости поддерживать социальные связи, которых становилось все больше, и приглядывать друг за другом. Благодаря языку нашим предкам уже не приходилось непосредственно наблюдать за поведением каждой особи, чтобы узнать, как она себя ведет. Умение говорить позволило людям манипулировать социальным статусом друг друга с помощью слухов, что послужило толчком к дальнейшему развитию системы репутации и стыда. (Вероятно, это не уникальное отличие человеческого вида. По мнению некоторых ученых, воробьиные попугайчики, например, опознают каждого члена стаи по крику и могут добавлять к нему сигнал, выражающий одобрение или неодобрение {5}.) Из этого также следует, что группа, обеспокоенная поведением недобросовестного члена, становилась все больше, ведь теперь антисоциальное поведение не обязательно было наблюдать воочию, достаточно было услышать о нем из чужих уст. Правонарушителя стало возможно опозорить перед другими даже в его отсутствие.