Владимир Тараненко: Управление персоналом, корпоративный мониторинг, психодиагностика

Случай поистине уникальный в качестве иллюстрации последствий неверного подбора кадров. Джозеф Инрайт оказался на своем месте, капитан Абэ – нет. Кстати, молодой подводник был очень опасным игроком в бридж и не щадил даже своих прямых начальников за карточным столом. Как оказалось, он умел ставить на кон и добиваться своей цели не только в карточном раскладе. Впрочем, ему помогала вся команда. Замечание существенное, поскольку, в отличие от команды гигантского авианосца, экипаж подлодки представляет весьма и весьма спаянный микроколлектив, где сентенция «я начальник, ты – дурак» не проходит. Капитан подводного охотника помимо статуса единоначалия просто обязан быть лидером формальным и неформальным! В противном случае в море он выйдет в первый и последний раз с вверенным ему экипажем. Подлодка – механизм по достижению очень специфических целей и уж никак не плац для демонстрации власти.

Иное дело – авианосец с плавсоставом в дивизию и целым набором субординаций. О товариществе можно говорить как о локальном и не имеющем отношения к делу. Кстати, расследование по делу «Синано» показало, что командующему некоторые из подчиненных предлагали действовать совсем иначе. Увы, расстояние между благоразумием и субординацией на японском авианосце представляло пропасть. Пример выбран не случайно, он позволяет акцентировать момент различия между такими явлениями, как а) власть и б) достижение цели.

Дело в том, что успех зачастую определяется этими критериями. Казалось бы, власть и достижение цели – суть одно и то же, что, однако, не так. Умение достигать поставленных целей отнюдь не означает человека властного или стремящегося власть заполучить. А вот «вкус» власти сравнить с чем-то нельзя, и есть тип людей, для которых «кушать» власть – то же самое, как для кого-то – «кушать» водку. Последних мы причисляем к хроникам. Первых – к… начальникам. Заметьте, не обязательно к лидерам, и уж совсем не обязательно к сильным личностям. В то же время человек, сделавший удачную карьеру, – несомненно, добившийся успеха. Мы только упускаем из виду, что успех в бизнесе – это продвижение дела, которое приносит прибыль и власть здесь – всего лишь одна из функций управления.

Американские психологи в свое время задались вопросом: какие все же мотивы должны преобладать в характере преуспевающего руководителя: мотив власти или мотив достижения цели. Ответ оказался однозначен: мотив достижения цели должен быть доминирующим, как минимум вдвое превышать мотив власти. В противном случае – прощайте инновации и вообще, прогресс в технологиях и управлении. Те, кто уж больно любит власть как таковую, превратят фирму в пирамиду, сооружение, как известно, устойчивое к переменам и новшествам. Впрочем, полная редукция мотива власти также чревата: еще никому не удавалось организовать людей, даже к их пользе, одними лишь благими увещеваниями. Таков сей мир, и пожелаем удачи тем, кто пытается его изменить к лучшему.

Почему мы делаем ошибки в принятии решения, особенно если от последнего зависит многое, если не все. Ошибки такого рода называют роковыми: правильное решение выше возможностей человека, и поэтому просто срабатывает фактор везения/невезения в действии некоего механизма свыше – рока, фатума, судьбы, кармы. Иногда мы просто прячемся от признания уже наработанного груза ошибок прошлого (карма, судьба) и лукавим насчет констатации вероятности своей ошибочности в будущем. Хотя шанс по-иному взглянуть на себя и на мир вокруг нам дарован изначально с момента нашего первого самостоятельного вдоха. Кто-то поумней и потрусливей объявил принципиальную непознаваемость «вещи в себе», а для самоуспокоения пустился в занудные расчеты возможного риска выигрыша/проигрыша. Кто-то понаглей, особо не мудрствуя, перелиновал в меру своих возможностей окружающее пространство в понятную лишь для себя сетку координат. Кто-то взобрался на плечи других, но увидел лишь зады поднявшихся раньше и выше братьев ближних из общей свалки. Кто-то плюнул на все и, ничему не веря, принялся просто обживать свой уголок. Кто-то нашел себе «крышу» и еще одну про запас, если первая над головой протечет. Кто-то…

Впрочем, «как кто-то» мы всегда лучше знаем, чем «как самому». Потому что от бремени индивидуальных решений все равно избавиться полностью нельзя, вопреки всем жгучим хотениям – если, конечно, не быть бройлером, тусующимся от инкубаторной высадки до обеденного стола тех, кто не боится жизни.