Николай Конюхов - Психоэкономика - глобализация, рынки, кризис

Элита делала все так, как делала элита третьего поколения столетиями до этого. Она не изменяла свой психотип, не наращивала эффективность производства, а более повышала степень эксплуатации своих подданных. И решение об уничтожении продуктов приняла элита. Данное решение созрело не в период прихода к власти Ф. Рузвельта, а при Г. Гувере. Но Ф. Рузвельт не мог ничего сделать с этим. Хотя он сделал главное – не допустил крови и создал условия для постепенного перехода власти к новой элите. Конечно, здесь «помогла» война. Власть в начале кризиса 1929–1933 годов была у элиты, у ФРС, у банкиров и оптовых торговцев. Эта власть осталась у них и после кризиса, но в нее пришли более трезвые люди. А часть сумела стать более трезвыми после случившегося. Некоторая часть элиты может менять свой психотип. И в период после Второй Мировой войны США управляла уже элита первого поколения.

Таким образом, события 1929–1939 годов могут выступать источником наших знаний о поведении людей в период кризиса. Решения Ф. Рузвельта в данный момент носили не только, а возможно даже не столько экономический, сколько психологический и даже психиатрический характер. Сам кризис, депрессия, если исходить из объективных показателей, продолжался в США с 1929 по 1939 годы.

Пока в истории человечества психоэкономические кризисы возникали и преодолевались спонтанно, за счет эндогенных факторов. И всегда это было связано со стресс-факторами.

В настоящее время есть необходимые научные предпосылки для более осознанной роли регуляторов в преодоление психоэкономических кризисов.

Психотипы элиты, экономически, политически активного населения меняются циклично. Изменившиеся психотипы в элите, экономически, политически активном населении привносят не только иные черты характера в систему социально-экономических отношений, они привносят иную систему мотивации, ценности, иные потребности, иную культуру. Именно изменившиеся мотивы поведения направляют активность основных участников социально-экономического процесса, основных субъектов экономической деятельности на достижение иных ценностей, чем это было ранее. В период господства в обществе ценностей истероидного типа они направляют свое усилие на самоутверждение через владение новыми, большими и престижными домами, шикарными машинами, модными вещами… Они наслаждаются своим престижным положением, наличием личных самолетов, яхт, особых дорогих часов, теннисных кортов и т. д. И т. п. Этот список бесконечен. И что важно. В данный бесконечный список актуализированных потребностей истероидов, постпострезонаторов в настоящее время попали и владение акциями, игра на бирже, деньги на счетах в их неограниченном количестве – чем больше, тем престижнее. В этих ценностях другие люди как-то отходят на задний план. Это особенность лиц с чертами истероидность, у них более выражена потребность в проявлении своего Я, более выражена метапрограмма «я сам». Данные ценности сочетаются с менее выраженными организационными способностями. Потребность владеть бесконечным списком предметов престижа, но еще что важно – символов престижа, типа владение акциями крупнейших компаний, которые весьма неразборчиво, эмоционально меняют свою стоимость – есть о чем поговорить в самых изысканных салонах – формирует бесконечную потребность в деньгах. И как всегда в истории, данный психотип и все подражатели ему эти деньги начинает не добывать через каторжный управленческий труд, а «срезать» у всех, кто поддастся. «Стричь» легче тех, кто стоит ниже по лестнице престижа, по своему профессиональному, социальному положению. Именно у них и падают доходы в период господства постпострезонаторов. Растет социальное расслоение в обществе. И даже, если правительство, регуляторы, видя предреволюционную ситуацию находят средства и направляют их для поддержания штанов у народа, – эти деньги разными путями, порой изощренно и находчиво, аккумулируют вновь в круговороте господствующих в обществе ценностей. Поэтому циклично со сменой психотипов в элите меняется и степень расслоения в обществе.

Экономические закономерности в обществе, где безраздельно господствуют ценности истероидного типа, становятся иными, нежели были десятки лет назад. Открытые на каком-то этапе общественного развития экономические законы видоизменяются, трансформируются вместе с изменением людей.

Есть основания полагать, что знание причин возникновения психоэкономических кризисов усиливает возможность управления этим процессом в большей степени, чем было до этого. В своей совокупности меры по преодолению кризиса должны включать и меры по изменению психотипов экономически активного населения и элиты.