Валерий Бирюков - Технология Иуды

Если кто-то считает, что мы русские живем хуже других, то это только от знания всех своих мельчайших проблем. Не хуже других мы живем, невзирая на то, что многим нравится жить хуже всех, поэтому внутри нашего общества идет борьба, но это везде есть. Давайте попробуем этот период приложить к России, что бы ни путаться в веках, хотя события в каждом веке очень похожи, но не копия. Возьмем ХХ век. Только два периода: Рим, I век до нашей эры, красочно описанный и тщательно изученный, и ХХ век России и Советского союза, красочно описанный и тщательно изученный, как одной рукой написаны. Такой же разврат, такое же падение нравов в 20 е годы, и сразу в кротчайшее время как по мановению, повышение нравственности, прекращение эпидемий, рост культуры и патриотизма. Здесь не может быть достаточно только одного имени Сталина, или Цезаря, вряд ли здесь достаточно их силы духа, хотя без их воли не могло ничего происходить. Смерть Юлия Цезаря, описывается Шекспиром. Его (Цезаря) толпой зарезали (та самая история «И ты Брут»). А Сталина толпой ждали, когда сам умрет, не оказывая помощи (со слов участников), тех самых, чьим словам не стоит так безоговорочно доверять. Кстати, те самые слова они не на перекрестном допросе сказали, а тщательно обсудили, кто, что должен сказать, но не в них дело, а в той психологической атмосфере, которая тогда висела над страной. У Шекспира есть две знаменитые речи перед народом, после убийства Цезаря Брута и Антония, которые отображают два противоположных мнения на одни и те же события. Давайте их ещё раз прочтём, внимательно, и подумаем, можно ли такую речь услышать на похоронах Сталина?

ШЕКСПИР. ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ (Речи Брута и Антония)

Брут (тот самый: «И ты Брут» друг Цезаря, убивший императора, повелителя, друга).

Друзья, за мной и слушайте меня. <>

Мы объясним, зачем для блага всех убит был Цезарь. Терпенье до конца. Римляне, сограждане и друзья! Выслушайте, почему я поступил так, и молчите, чтобы вам было слышно; верьте мне ради моей чести и положитесь на мою честь, чтобы поверить; судите меня по своему разуменью и пробудите ваши чувства, чтобы вы могли судить лучше. Если в этом собрании есть хоть один человек, искренне любивший Цезаря, то я говорю ему: любовь Брута к Цезарю была не меньше, чем его. И если этот друг спросит, почему Брут восстал против Цезаря, то вот мой ответ: не потому, что я любил Цезаря меньше, но потому, что я любил Рим больше. Что вы предпочли бы: чтоб Цезарь был жив, а вы умерли рабами, или чтобы Цезарь был мертв и вы все жили свободными людьми? Цезарь любил меня, и я его оплакиваю; он был удачлив, и я радовался этому; за доблести я чтил его; но он был властолюбив, и я убил его. За его любовь – слезы; за его удачи – радость; за его доблести – почет; за его властолюбие – смерть. Кто здесь настолько низок, чтобы желать стать рабом? Если такой найдется, пусть говорит, – я оскорбил его. Кто здесь настолько одичал, что не хочет быть римлянином? Если такой найдется, пусть говорит, – я оскорбил его. Кто здесь настолько гнусен, что не хочет любить свое отечество? Если такой найдется, пусть говорит, – я оскорбил его. Я жду ответа.

Все. Такого нет, Брут, нет.

Брут . Значит, я никого не оскорбил. Я поступил с Цезарем так, как вы поступили бы с Брутом. Причина его смерти записана в свитках Капитолия; слава его не умалена в том, в чем он был достоин, и вина его не преуменьшена в том, за что он поплатился смертью.

Входит Антоний и другие с телом Цезаря .

– Вот его тело, оплакиваемое Марком Антонием, который, хотя и непричастен к его убийству, но выиграет от этого – он будет жить в республике. В таком же выигрыше будет и любой из вас. С этим я ухожу, – и так же, как я поразил моего лучшего друга для блага Рима, так сохраню я этот кинжал для себя, если моей отчизне потребуется моя смерть.

Все Живи, о Брут! Живи! Живи!

Первый гражданин. С триумфом отнесем его домой.

Второй гражданин. Воздвигнем статую ему, как предкам.<>

Брут . Почтенье праху Цезаря воздайте, А также славе доблестной его, О них в надгробном слове Марк Антоний Здесь с разрешенья «нашего» вам скажет. Я ухожу, а вы не расходитесь, Пока Антоний речи не закончит.

(Уходит.)

Антоний . Обязан Бруту я за разрешенье здесь речь держать.

(Всходит на ростру.)

Четвертый гражданин . Что он сказал о Бруте?