Коллектив авторов - Макропсихология современного российского общества

Довольно нелепо – и с социальной, и с психологической точки зрения – сейчас выглядят и наши социальные практики, из которых в процессе реформ были изъяты важные элементы. Например, педагогическая практика, одним из краеугольных камней которой традиционно был принцип единства обучения и воспитания, имевший весьма тривиальный и отточенный историей человечества смысл: мало вкладывать в детей знания, надо еще и развивать их нравственные качества. Захлестнувшая нас либеральная волна смыла вторую часть этого тезиса, потопив ее в таких формулах, как «можно все, что не запрещено законом» (следовательно, мораль вообще не нужна), «рынок сам расставит все по своим местам» и т. п. И расставил, в результате чего у нас наблюдается криминализация всей общественной жизни; в иерархии профессий, характерной для молодого поколения, проститутка оказалась намного выше ученого; молодые люди принципиально не уступают старушкам места в общественном транспорте и т. п., в общем, происходит то, что Э. Гидденс назвал «испарением моральности» (Giddens, 1984). Все эти характерные для современной России явления имеют общую причину – отсутствие какой-либо системы воспитания и морального контроля, канувшей в лету вместе с выполнявшими эту функцию партийной, пионерской и комсомольской организациями. А надежды на то, что закона самого по себе достаточно в качестве механизма регуляции социального поведения (это при нашем-то отношении к законам!), или на то, что он будет дополнен внутриличностными самоограничениями (на которых, собственно, и основана западная цивилизация), оказались утопичными. В результате мы стоим перед разбитым корытом совершенно разрушенной системы воспитания, на обломках которой произрастают такие культивируемые нашими СМИ и органически дополняемые образами «хороших» бандитов варианты национальной идеи, как «купи и выиграй», «открой бутылку и выиграй», «укради и не попадись», а то и просто «укради» 11, воспитательное влияние которых тоже не следует недооценивать. В этих условиях одна из главных задач психологии – показать нашему обществу, что оно не может обойтись без системы воспитания, которую нельзя заменить ни патриотической патетикой, ни псевдолиберальным анархизмом. Очевидны и практические возможности психологии в восстановлении данной социальной практики, например, путем создания системы выработки моральных качеств с помощью не морализаторства, а куда более эффективных психотренингов (см.: Лебедева, Лунева, Стефаненко, 2004; и др.).

Особого упоминания заслуживает и юридическая практика как создающая основу для социальной регуляции поведения человека и отношений в обществе. У нас считается, что разработка законов – дело юристов, в чем еще есть какая-то логика, и политиков, в чем логики нет, но политики вмешиваются у нас в любое дело. При этом совершенно не учитывается тот простой, очевидный факт, что юридические законы – не просто формальные правила поведения граждан, но и основные принципы взаимоотношений между ними, которые, должны, во-первых, выражать некоторую социальную необходимость, во-вторых, быть эффективными регуляторами человеческого поведения. Это предполагает их социологическую и психологическую продуманность, которой они не могут обладать, когда социологи и психологи не принимают участия в их разработке. В результате, хотя, конечно, не только по этой причине, визитными карточками нашего общества стали такие явления, как «вредный», т. е. социально нецелесообразный, или «не работающий», т. е. не выполняющий своих регулятивных функций, закон, а соответствующая социальная практика выглядит как образец социологической и психологической безграмотности.

Подобных примеров можно привести столько же, сколько социальных практик существует в нашем обществе, т. е. бесчисленное множество, поскольку, во-первых, любая социальная практика требует участия психологии, во-вторых, как правило, организована без нее. Наиболее же оптимальным вариантом участия психологии в конструировании этих практик является не только ее встраивание в их организацию, т. е. включение в них психологов и использование отдельных элементов психологического знания, но и их реорганизация на психологической основе, т. е. построение их оснований на базе психологических закономерностей.

Сказанное можно суммировать в следующих основных выводах.

1 «Заметность» той или иной социогуманитарной науки в обществе и ее место в иерархии социогуманитарных дисциплин пропорциональны ее социальной релевантности – мере участия в обсуждении и решении глобальных социальных проблем.